Сюзанна Янссон - Запретное место [litres]

Такое случалось и раньше.

Фотограф подошла ближе к концу интервью. Вид у нее был несколько неуверенный и напряженный. Она хотела сфотографировать Майю в различных интерьерах дома, но также и на лугу, и по дороге в сарай. Том тоже захотел посмотреть. Они с Майей улыбались друг другу и обменивались безмолвными взглядами под жужжание и щелканье камеры.

Под конец Майя предложила Тому одолжить пару брошюр о ней, которые он не смог раздобыть.

Оставшись одна, Майя набрала себе тарелку деликатесов из холодильника, села за большой обеденный стол и посмотрела в окно. Две коричневые коровы, которые паслись на лугу, уставились прямо на нее. Майя перевела взгляд на большое зеркало, висевшее на стене, и в памяти всплыло несколько строк из книги, которую она не так давно прочитала. Там один человек описывался как «тело, полное еды и питья».

От отца Майя унаследовала круглую форму лица и короткую шею. Тонкие губы и волосы каштанового цвета, начавшие седеть у него только после пятидесяти. И даже те же морщинки. Ее лицо – полное отражение отца.

Майя прекрасно помнила тот день, когда поняла, что путь развития ее тела повернул вспять – плавное движение в вечном круговороте жизни. Естественно, процесс начался намного раньше, но тогда она впервые заметила его: это был целый комплекс изменений, начиная с ухудшения зрения и заканчивая кожей, потерявшей свою эластичность.

В тот самый момент Майя осознала, что ее тело – тленный организм, как все растения и животные на земле. Это было ощущение полной свободы. Как будто кто-то сверху или изнутри шептал: расслабься и отпусти. В ту минуту она почувствовала себя листиком, оторвавшимся от ветки и медленно опускающимся на землю, где его ожидает тлен.

Свободное падение.

Как у обычного листика.

« Научи меня гнить, как гниет простой листок », – написал один поэт.

А Майе не надо было даже учиться. У нее был природный дар.

Натали стояла у окна и любовалась пейзажем – лесом и хорошо знакомыми заброшенными просторами.

Сколько воспоминаний.

Но в то же время все по-другому.

Теперь нервы натянуты как струна. Или она просто стала более открытой. Что-то внутри пришло в движение, проснулось и рвалось наружу. Создавалось ощущение, что ситуация вышла из-под контроля. Если когда-то такой контроль и был.

По стенам носились острые тени от керосиновой лампы, похожие на ночных летучих мышей. Их колыхание усиливалось от малейшего движения.

Под полом слышалось тихое шуршание. Это вернулись на зимовку полевки.

Натали так и не ответила на вопрос Агнеты. Она чувствовала себя растерянной. Конечно, они встречались и раньше. И не один раз, много лет назад, у хозяйского дома в этой же усадьбе. Утаила Натали и истинную причину, по которой отправилась на поиски Юханнеса. Да, из-за погоды, но не из-за плохой, а из-за того, что ненастье так внезапно стихло.

Она знала, что это может означать, – по собственному опыту и потому, что сто раз перечитала книгу, взятую у соседа, тогда, давным-давно. Слова о резких переменах погоды до сих пор звучали у нее в ушах. Только эти слова, и ничто иное, заставили ее действовать так решительно и быстро.

Пробы, думала она теперь. Мне нужно взять пробы.

Ей необходимо было что-нибудь измерить, отправить на анализ и получить ответ. Ей жизненно важно было получить эту бумагу с этим текстом, чтобы обрести почву под ногами. Буквы, таблицы. Выводы, которые можно из них извлечь. Все это поможет снова обрести контроль над ситуацией. Или по крайней мере иллюзию контроля.

Дрожащей рукой Натали ела пустую овсяную кашу. Во рту пересохло. Она выпила большой стакан воды, натянула теплый свитер, собрала необходимые инструменты и вышла на улицу.

В лицо пахнуло влагой. На болота опустился плотный туман. Видимость была не более метра, Натали словно прокладывала себе дорогу сквозь плотную гущу капелек.

Она шла той же дорогой, которой бежала в поисках Юханнеса, и скоро оказалась на месте, где нашла его тогда. Тогда тоже стелился туман, но не такой густой.

Вот здесь он лежал и стонал, смотрел прямо на нее, но отсутствующими глазами. Натали запомнила его взгляд, полный усталости и отчаяния. А также смятения или даже удивления.

Она видела, как он тонет, и ощущала, будто действительность сжимается, искажается, умирает. А затем снова расширяется, пытаясь сделать глубокий вдох. В последнюю минуту ей удалось затащить его на мостки. Убедившись в том, что Юханнес дышит, Натали кинулась к домику за телефоном. Потом побежала обратно, на ходу разговаривая со службой спасения.