Грегг Олсен - Не говори никому. Реальная история сестер, выросших с матерью-убийцей

Никки и Сэми достались спальни на втором этаже, куда вела невероятно крутая деревянная лестница. Каждой полагалась своя комната, а холл между ними они использовали для игр. Спальня Никки выходила на заросший травой и деревьями холм за домом. У Сэми из окна был виден боковой дворик со старыми рододендронами и узкая полоска палисадника. Под домом был подвал, большой и мрачный, с топкой, работавшей на нефти, – ею в доме пахло в любое время года. Шелли любила свой дом. Считала его идеальным и мечтала купить, а не арендовать, но такие расходы были им не по карману. Дэйв по-прежнему работал на вырубке, брал дополнительные смены и всячески старался заработать побольше. Шелли говорила, что неплохо бы и ей найти работу, но ничего не предпринимала.

Дом был красивый, уютный и комфортабельный.

Но там-то и началось самое страшное.

Что угодно могло превратиться в оружие. Дети это знали. И Дэйв тоже. Лопатка, выхваченная из кухонного ящика, рыболовная удочка, электрический провод. Шелли Нотек хватала все, что попадется под руку, и избивала дочерей, если решала, что они сделали что-то не так. Неважно, насколько серьезным был их проступок. Придумав новое наказание, она старалась сделать его максимально действенным. Максимально жестоким. Сам акт избиения дочерей будоражил ее и придавал ей сил. Бросаясь на них, она наслаждалась бушующим в крови адреналином.

«Воспитание» происходило в основном по ночам, вспоминали девочки позднее.

Никки и Сэми могли спать наверху, не подозревая, что мать задумала для них что-то новенькое – очередное наказание, суровое и неожиданное. Шелли нападала как коршун. Ее дочери, ложась в постель, надевали несколько слоев одежды под пижамы на тот случай, если мать выкинет их во двор в зимний мороз.

«Думаю, иногда у нее были для этого основания, – вспоминала Никки. – Мы могли взять у нее косметику или расческу. Вроде того. Но в большинстве случаев мы даже не знали, за что наказаны».

Избиения практически всегда заканчивались кровью. Один раз Шелли затолкала Никки в стенной шкаф. Пнула изо всех сил. Она кричала так, что казалось, у нее легкие вот-вот разорвутся.

– Ты, маленькая сучка!

Мать набросилась на Никки и начала бить, девочка плакала и умоляла ее остановиться.

– Прости, мама! Пожалуйста! Я больше не буду!

На самом деле Никки понятия не имела, что вывело Шелли из себя.

Я что-то не так сказала? Не так сделала? Или причина какая-то еще?

Никки попыталась выбраться из шкафа, но мать схватила ее и швырнула в стену, из которой торчал гвоздь. Только когда голова Никки оказалась в буквальном смысле пригвождена к стене, Шелли отступила.

На тренировки волейбольной команды в школе Никки надевала под шорты колготки телесного цвета, чтобы никто не увидел у нее на ногах синяки и порезы от телефонного провода – еще одного любимого инструмента наказаний ее матери.

Позднее она говорила, что винила себя за материнские срывы, ведь та «только распалялась, когда била меня, потому что я всегда пыталась выбраться».

У Никки была возможность рассказать, что происходит у них дома, но она этого не делала. Держала все в себе. Не хотела, чтобы другие знали, что их подвергают домашнему насилию. «Я даже не думала о том, чтобы кому-нибудь рассказать, – вспоминала потом она. – Я не хотела привлекать внимание. Не хотела, чтобы люди сочли меня странной. И потом, никто же не спрашивал. Ни единого раза».

Насилие было не только физическим. Шелли использовала на дочерях и психологическое давление. За неделю до Рождества она заперла Никки в ее комнате. Сказала, что она никчемная и никогда ничего не добьется.

– Ты чертова неудачница! Смотреть противно!

Но когда наступил сочельник, Шелли вдруг стала идеальной матерью. Осыпала дочерей подарками, подала чудесный рождественский ужин, и на один вечер они почувствовали себя самой счастливой в мире семьей.

А потом все закончилось.

Кое-какие приемы их мать использовала постоянно. Дарила детям подарки, а на следующий день отнимала. Говорила, что они испорченные и неблагодарные, что они не заслуживают того, что им дается.

Однажды Никки получила в подарок куклу с нитяными волосами, от которой была в полном восторге. Но Шелли буквально тут же ее забрала и заперла в шкаф. Девочки знали, что мать расставляет для них ловушки, чтобы узнать, если они заберутся туда, куда она им запретила. Она особым образом расставляла вещи или приклеивала кусочек скотча к краю двери, чтобы видеть, открывали ее или нет. Никки научилась действовать осторожно. Особенно со своей любимой куклой.