Лорен Норт - Идеальный сын [litres]

Скриплю зубами, силясь не открыть рот, не сказать что-нибудь, о чём потом придётся жалеть. Как же хорошо он разбирается в наших семейных делах. Знает даже то, о чём я сама не в курсе.

«Тесс, это мой брат. Нам нужен адвокат, а в его фирме не станут задирать цену. Сам лично он нами заниматься не будет, отдаст партнёру», – ты тогда сказал.

Но Йен всё равно сунул нос в наши документы, прочёл твоё завещание.

В голове вспышкой проносится воспоминание: решительный, собранный Йен в тёмном костюме при галстуке зачитывает написанную им траурную речь. Речь прошла мимо меня, помню только, что в ней было про то, как ты с ним в детстве карабкался по деревьям, плавал в речке. Целую жизнь прожили вы здесь, до меня и сына, а я так мало знаю о том, как это было. Меня и Джейми Йен упомянул – в конце, этакий постскриптум к твоей жизни.

– Я о деньгах и тому подобных вещах не думала ещё, – говорю, – так мало времени прошло.

– Больше месяца, Тесс, – отвечает Йен, уже мягче, – тебе сейчас непросто, знаю, но нужно поговорить с Джейкобом. Он тоже всё до тебя не дозвонится. А ты исполнитель завещания Марка. Если не начнёшь этим заниматься, у тебя не будет доступа к деньгам.

– У тебя тоже.

Йен смущается, слава богу, хватило совести.

– Да. Но ведь я помочь тебе хочу. На оформление бумаг уходят месяцы. А я в завещании стою вторым исполнителем. Я со всем могу разобраться вместо тебя. Ты просто…

Качаю головой:

– Подожди-ка. А сколько там было? Сколько у тебя занял Марк?

– Сто тысяч.

– Сколько? – выпаливаю, опуская миски в раковину. Со звоном о фарфор ударяется ложка. Так много! Разве столько вообще берут в долг?

Йен вздыхает, снова потирая переносицу.

– Марк сказал, это на ремонт в доме. На новую кухню. Сказал, что ненадолго, до пролонгации по ипотеке. И что ты в курсе.

– И что, по мне видно, что я в курсе? – спрашиваю, поворачиваясь к Йену.

Мой вопрос застаёт его врасплох, но он быстро находит, что ответить.

– Ну, может, Марк хотел разобраться с делами сам, а тебе рассказать постфактум, сделать приятное. Не знаю. Как бы то ни было, извини, но деньги пора вернуть, – заявляет мне Йен. – Дольше ждать уже не могу.

– Ага, да, а кто бы мне мужа вернул? А без мужа придётся нам рассчитывать на страховку – протянуть на ней сколько получится.

А потом что? Только о твоей смерти я и думала всё это время, а о деньгах решила не задумываться. На что мы с Джейми будем жить – на доходы от частных занятий? Это если я ещё не растеряла всех учеников. А то я не только на звонки Йена не отвечаю. Скоро тестовые выпускные экзамены. Родители ждать не будут.

Но не ошибается ли Йен? Правда, что ли, была страховка? Силюсь вспомнить, что мы с тобой внесли в наши завещания. Мы сидели в переговорной, жаловались на горький кофе. Думали, куда потом пойдём поесть. Только этот вопрос меня тогда и заботил. Всё остальное казалось неважным.

Лучше бы я задумывалась о таких вещах. И ты бы меня лучше заставлял задумываться, а не брал все эти разные мелочи на себя, а я – живи себе беспечно. Как когда у тебя мама умирала от пневмонии в больнице, а ты мне сказал, мол, ничего страшного, обычная инфекция. И вроде бы правду сказал, да только не всю.

Я тебя пытался уберечь, Тесси.

Неужели меня надо так беречь?

Я просто не хотел, чтобы ты лишний раз волновалась. Разве это полезно для здоровья – постоянно переживать?

– Тесс, слушай, – возвращает меня к реальности Йен. – Хочешь не хочешь, а завещанием Марка заняться можешь только ты. Зная брата, он бы не хотел, чтобы это так затягивалось. Был бы он живой, уже бы долг вернул.

Злость возникает из ниоткуда, шокируя и меня, и Йена.

– Да как ты смеешь мне такое говорить? – шиплю я, а мои слова будто физически толкают Йена, да так, что он пятится назад. – Как у тебя язык поворачивается сказать, что ты знал брата? Я его знала! Я знала мужа! Да вы, блин, даже не общались особо. Откуда тебе знать вообще, чего бы ему сейчас хотелось?

– Мы с Марком были братьями. Может быть, мы помногу и не общались, но выросли-то вместе. Я его знал дольше, чем ты. Ну и если ты его так прекрасно понимала, то почему же он тебе не сказал, что взял у меня в долг?

Есть в его тоне что-то такое, будто он знает что-то, чего я не знаю, а рассказать не хочет. И это меня бесит.

– Мы с тобой эту тему уже поднимали на похоронах, – напоминает Йен, как если от этого повторения всё станет на свои места.

– Это я уже который раз слышу. Но ты мне лучше вот что скажи: тебе в голову не приходило подождать неделю там, да хоть день? Тебе до нас ехать каких-то двадцать минут. Что тебе вздумалось со мной такие вопросы обсуждать прямо на похоронах?