Лорен Норт - Идеальный сын [litres]

– Чего? Нет! Полицейский сказал нам зайти внутрь и двери запереть.

– Там ходит какой-то извращенец, подсматривает и пугает тебя до полусмерти. Ему это с рук не сойдёт.

Не успеваю я даже возразить, втолковать ей, как это опасно, она хватает у меня из рук фонарь и летит во мрак. Всё тело пронизывает дрожь, я захлопываю дверь и закрываю на замок.

А я дальше несусь через весь дом в тёмную гостиную. Шелли на подходе: по земле прыгает круглый луч фонарика и вдруг подскакивает, проходя по деревьям. Слежу за лучом, вглядываюсь в деревья. Сердце стучит в ушах, задерживаю дыхание – вот сейчас появится эта фигура. Но там уже никого.

Минуту спустя Шелли поворачивается к окну и пожимает плечами. Пока она бредёт по лужайке, я подбегаю к боковой двери.

– Я никого не нашла, – громко говорит она, приближаясь к дому и выключая фонарик.

Сердце так же бешено колотится, кусаю губу, чтобы только не крикнуть ей, чтобы скорее заходила.

– Но ветрило тот ещё, конечно. Может, на ветру ветка просто качалась, – говорит она, входя и снимая ботинки, сверху заляпанные грязью. Видно, и правда у деревьев по грязи походила. Чувствую стыд. Стыд и благодарность.

– Наверное. Прости. Заставила тебя примчаться – я не хотела. Я звонила просто друга услышать.

– Да я и рада была проехаться. Мы с Тимом опять поцапались. И пошла поплавать, чтобы отойти, а тут ты звонишь – я как раз из бассейна выходила. – Голос её предательски срывается.

Включаю чайник, жестом показываю Шелли садиться.

– Всё как всегда, – говорит она, протирая пальцем глаза. – После нашего вчерашнего разговора я задумалась снова об усыновлении. Мне так хочется ребёнка, Тесс. Не младенца, а ребёнка. Снова быть мамой. Ну я предложила Тиму взять маленького мальчика или девочку под временную опеку. Не получится, будет возможность отказаться. А Тим даже обсуждать не захотел. По сути, он меня обвинил в эгоизме, раз я не хочу родить нам ребёнка. – Шелли касается пальцами медальона, проводит ими по цепочке взад-вперёд.

Чётко представляется фотография Дилана – растрёпанные светлые волосы, яркие голубые глаза.

– Это ужасно, – бормочу. Забываю про чайник, сажусь перед ней. Все мысли про незнакомца в саду стёрлись, а вместе с ними и мои слёзы.

Не могу перестать представлять Дилана. Ему бы сейчас было восемь, как Джейми.

– Ха, дальше ещё хуже. – Губы Шелли искривляются в перевёрнутое подобие улыбки. – Дальше он мне заявляет, что раз я ему ребёнка рожать не собираюсь, то он отыщет, кто бы родил. И… он это всерьёз: я на той неделе выяснила, что у него была интрижка с администраторшей гольф-клуба.

– Боже, что же ты не рассказывала? Вот же урод какой, – взрываюсь я. – Ой, прости, это твой муж, не стоило…

Шелли делает успокоительный жест рукой.

– Не извиняйся. Он урод, о чём я ему и сообщила, когда он из дома уходил.

– И что теперь? Сама попробуешь усыновить?

– Другого выхода-то, похоже, и нет, Тесс. Хочу снова стать матерью, с Тимом или без него. Мы держались за наш брак, видимо, пытаясь таким образом помнить о Дилане. Начать с чистого листа – может, для нас обоих это будет за благо. Я Дилана никогда не забуду.

Она касается медальона и уже больше не улыбается. На мгновение я вижу перед собой женщину, разбитую горем. На мгновение в Шелли я вижу себя.

– Но мне бы хотелось как-то хоть немного жить и дальше.

– Нужно будет, всегда можешь у меня остаться, – предлагаю я, – на днях собиралась отрыть из-под коробок запасную кровать.

– Спасибо, – улыбается тогда Шелли, – но мы с Тимом слишком долго друг друга избегали. Нам нужно сесть и нормально поговорить. Хватит мне сглаживать углы…

– Блин, утюг же забыла! – вскакиваю я и бросаюсь в гостиную.

Щёлкая стенным выключателем, выдёргиваю вилку из розетки. Утюг, шипя, выпускает пар.

– Прости, – заставляю я себя издать смешок, когда Шелли заходит в гостиную. – Забыла выключить.

Шелли включает свет. Внезапно ощущаю себя уязвимой – ведь снаружи этот мужик. Но нет, он ушёл, напоминаю я себе. Взгляд Шелли падает на гладильную доску.

– Это занятие можно и оставить, Тесс, – говорит она медленно, тихо, будто ребёнку.

Перевожу вслед за ней глаза на одну из твоих рубашек, лежащих на куче белья на пару с моими топами и последними школьными рубашками Джейми.

– Ой, нет, – качаю головой. – Я, как Марк погиб, так и не гладила. Я не собиралась его рубашку гладить. Не собиралсь гладить… – Окончить фразу не получается.

– Хорошо, – кивает Шелли, но видно, что неуверенно.