Лорен Норт - Идеальный сын [litres]

Ну да, наверное.

С трудом выбираюсь из кровати, плетусь по лестнице вниз, по пути зажигая свет. Чтобы не думать о ползущем по телу страхе, нужно выпить воды и заполнить сознание чем-нибудь телевизионно-бессмысленным. На одном из трёх сотен каналов наверняка идёт какой-то предсказуемый боевик. Или реалити-шоу какое. Главное – побольше болтовни, шума и событий.

Добираюсь до кухни, жадно пью, и тут снова звонит телефон. Замираю на месте. Считаю гудки до четырёх, жду, пока включится автоответчик. Если это Шелли звонит, возьму трубку.

– Тесс, – его резкий голос бьёт меня под дых. – Ты меня слышишь, я знаю. Вижу тебя на кухне. Возьми трубку.

Не только от этих слов, но и от того, с какой угрозой они произносятся, кровь стынет в жилах. Он меня видит. Он где-то там, снаружи. Кидаюсь в наш кухонный уголок, ожидая, что боковая дверь вот-вот откроется нараспашку. Тапочки скользят по кафелю, но добегаю как-то до двери, проверяю – закрыто. Сердце так колотится, что готово разорваться.

– Да ты не волнуйся так, Тесс. Сегодня я к тебе в гости не приду, – эхом расходится по кухне его грубоватый смешок. – Я так, чисто поболтать. Бери трубку.

Быстро пробегаю мимо окна, выискиваю глазами, не движется ли кто-нибудь. Но ничего, одна темнота.

– Бери давай, – рявкает он опять, когда я иду к телефону в столовой.

Всем телом дрожу. Хочется просто рвануть вверх по лестнице, забаррикадироваться в комнате сына. Но нельзя. Джейми спит, а снаружи мужик какой-то. Бежать некуда.

– Вы… вы кто? – заикаюсь я, прижимаю телефон к уху.

– У твоего мужа есть кое-что моё.

– Кто вы? – спрашиваю я с показной уверенностью. Резко поворачиваю голову в сторону окна в столовой. Он меня видит? Выхожу в коридор, опускаюсь без сил на пол.

– Мне это кое-что нужно, – говорит он.

– Не понимаю, о чём вы.

Снова хриплый смешок.

– О, понимаешь, понимаешь, Тесс. Твой муж конкретно вляпался, уж ты навернякаа знаешь, во что. Марк для меня кое-чего делал, так что ты мне это достанешь и отдашь.

– Я не понимаю, что это. Марк со мной работу не обсуждал. Я не могу ничего сделать.

– Ты женщина умная, допрёшь. Тебе же не хочется, чтобы с этим твоим прекрасным сыночком что-нибудь случилось.

– Сына сюда не вмешивайте, – выпаливаю я так же скоро, как слёзы катятся по лицу.

– О, не бойся. Не в моих планах делать кому-то больно.

Его тон утверждает обратное.

– Я ничего не знаю, правда, клянусь, не понимаю, о чём речь.

– Тесс, ну допрёшь, я уверен.

– Откуда вы знаете, как меня зовут?

В горле застрял крик, каждое слово выдавливаю из себя с трудом.

– Я о тебе всё знаю. Давай-ка, будь умницей, предоставь мне файл, пока у меня терпение не закончилось.

– Но…

– Никаких «но», Тесси. – Он тянет моё имя несколько секунд, потом раздаётся щелчок и слышатся гудки.

Телефон выпадает из моих рук, я съезжаю на пол, щекой касаясь деревянного пола. Дом вокруг меня идёт кругом, всё, что ни слышу – вдох-выдох, вдох-выдох. Не могу вобрать в грудь воздух, не могу дышать.

Брось, Тесси. Можешь.

Не могу.

В глазах встаёт темнота.

Не могу дышать.

Я сейчас здесь умру.

Не умрёшь, Тесси. Помнишь, как мы впервые встретились на новоселье Стейси? На тебе ещё был чёрный топ с блёстками, а я как был, так и остался в костюме. Ты у меня спросила, не риелтор ли я, а я в ответ поинтересовался, мол, ты этой фразой всегда с мужчинами знакомишься?

Продолжай, не молчи.

Нас набилась целая толпа в крохотную гостиную, а музыка так гремела, что стены дрожали. Мы с тобой нашли местечко потише в саду и проболтали целый вечер.

Я только тебя увидела, так сразу поняла, что это не простое знакомство.

И я. То же чувство. В следующую пятницу я должен был лететь в Португалию, в гольф поиграть с друзьями на выходных. Я всё отменил – хотелось тебя увидеть.

Помню.

Я дышу уже иначе – вдыхаю чуть дольше. Сажусь, держу голову руками, пока мир не перестаёт кружиться.

Я всё ещё слышу его голос, Марк. Он меня назвал «Тесси». Зачем ты ему рассказал? Только ты меня называл так, и то только наедине. Это было наше личное, ничьё больше.

Позвонить ли в полицию? Он сказал, ты вляпался, Марк. Так, что этим могут интересоваться в полиции? Газетчикам всё ещё не терпится что-нибудь жареное накопать. Если узнают, что кто-то из погибших занимался чем-то противозаконным, твою фотографию поместят на первые страницы газет, твоё имя смешают с грязью, и меня заодно, и Джейми. Не могу допустить, чтобы с Джейми такое случилось. Нет, я должна разобраться сама.