Олег Рой - Охота на охотника

– Вершина, ты чего, вообще? Совсем без понятия? Вот эта пуля, – он потряс пакетиком, в углу которого болтался смертоносный кусочек металла. – Вот эта вот пуля никого в голову убить не могла. Это ты понимаешь?

– Почему? – удивилась Арина.

– Ох ты ж, боженьки мои! Потому что в голове – кость! У некоторых, – он саркастически усмехнулся, – так вообще ничего другого, похоже, и нету. Сама посуди. Чтоб угодить в мозг, пуля эту кость должна пробить. Череп, я тебе скажу, довольно прочная штука. Так что вместо аккуратненькой пульки в итоге получается этакий гриб. Эх, на работе я бы тебе кучу снимков показал, и даже живьем. Да у тебя же осенью две простреленные головы в производстве были, вспомни, как пули выглядели.

– Да ладно, я и так верю, и осенние выстрелы помню. Но я ж не баллистик, может, там раз на раз не приходится. Но если ты говоришь, что вот эта – не из головы, значит, так оно и есть. Но, Арсен Федотович, как такое может быть? Мужика-то действительно выстрелом в голову убили, а получается, это какая-то другая пуля. Значит, подменили?

– Да ну тебя, – отмахнулся баллистик, – почему сразу подменили. Может, следователь перепутал. Кто там был? Скачко неуловимый? Запросто мог перепутать.

С упомянутым Скачко Арина лично знакома не была. Тот пришел работать в следственный комитет сразу после юрфака, поскакал, по выражению пахомовской секретарши Евы, годик и подался не то в адвокатуру, не то в частные консультанты – в общем, туда, где слой масла на хлебе потолще, да еще и икоркой сверху сдобрен. Совсем недавно ей самой пришлось заново расследовать одно из дел, прошедших через руки шустрого Скачко. Вот именно что «прошедших через». Осудили в итоге невиновного, а настоящий преступник остался вовсе вне подозрений. Понять, почему Сурьмин назвал следователя неуловимым, было нетрудно. Как и поверить в то, что тот просто перепутал пули.

– Да уж, Скачко – тот еще, говорят, был работничек.

– Положим, не он один, – Сурьмин брезгливо поджал губы. – Да и не пойман – сама знаешь кто. Я в том смысле, что не обязательно это его косяк, может, и у нас напортачили. Переложили или даже на сувенир кто-то прихватил.

– У вас?!!

– Чего ты удивляешься? – он дернул плечом. – Сами-то эксперты к вещдокам с почтением относятся, но тут и без нас народу хватает. Уборщицы, адвокаты, да мало ли кто по нашим коридорам шляется. Могли, кстати, и до нас перепутать. Знаешь, как бывает? Из тела одну пулю извлекли, а до следователя, если он на вскрытии не присутствовал, или там до экспертов совсем другая доехала. Пульки-то все на одно лицо. Для неспециалиста то есть. Как на мой взгляд, тут вместо летальной пули одна из контрольных затесалась. Этикеточку не на тот пакетик наклеили – и привет.

– Но ты все равно сравни, ладно? – Арина умоляюще сложила руки. – Вот с этой, что в деревяшке засела.

– Куда ж я от тебя денусь.

Позвонил он уже на следующий день, ближе к вечеру, бодро сообщив:

– Вершина, с тебя коньяк!

– Зачем тебе? – автоматически удивилась она. – Ты же не пьешь, – Сурьмин страшно заботился о своем здоровье, даже зимой, бывало, в лабораторию на велосипеде приезжал.

– Подарю кому-нибудь, – небрежно бросил он. – Короче, я сделал.

– Арсен Федотыч, не томи! – взмолилась она.

Сурьмин удовлетворенно хмыкнул:

– Ладно, записывай. Все пули идентичны – ну в смысле выпущены из одного и того же оружия. Это я про твою из деревяшки и контрольные с того карабина.

– А та, что числится смертельной?

– Ан-нал-логично, – промурлыкал эксперт голосом мультперсонажа. – В смысле, все предъявленные пули отстреляны из одного оружия. Ну а насчет той, что якобы летальная, я тебе уже говорил. Если тебе сказали, что ее извлекли из чьей-то головы – тебя сильно обманули.

– А можно определить… ну если она не из головы… можно предположить, откуда она?

– Разве что предположить, не под протокол. Но – да, в общем, можно. Точно не кость и не что-то настолько же твердое. Да, я тебе сказал, что похожа на контрольные, но – не совсем. Они-то вовсе чистенькие, без малейших деформаций, для того, собственно, пулеуловители и придуманы, чтоб все особенности конкретного ствола видеть. А эта все же слегка деформирована. Ну ты видела. Не до гриба, но приплюснута.

– То есть тут что-то среднее? Между серьезным препятствием и фактическим отсутствием препятствия?

– Как-то так, – подтвердил Сурьмин. – Будешь смеяться, но деформации очень похожи на ту, которую ты в куске березы принесла. С немалой долей вероятности могу предположить, что стреляли во что-то деревянное. Мягко деревянное – то есть не самшит, не черное дерево, даже не дуб – липа, береза опять же. Ну как, это тебе что-то дает?