Франк Тилье - Иллюзия смерти [litres]

Я фотографирую след, вынимаю из кармана бумажный отпечаток и сравниваю оба снимка: они абсолютно идентичны – в частности, ракурс, с которого сделаны фотографии. Это означает, что я, Чарли, уже приходил сюда две недели назад, а именно первого числа. Как объяснить мое присутствие в деревне – притом что я никогда сюда не хожу? Может, я гулял, как часто делаю в поисках вдохновения? Обнаружил этот отпечаток случайно, когда захотел спуститься к реке? Что я сделал потом, после того как сфотографировал?

Я решаю пройти дальше по улице, следуя за отпечатками, как указывает надпись под фотографией: «Следовать за ним по улице». Внизу ревет разбухшая от недавних осадков река. Сверху нависает монотонное, черное, как пролитая на бумагу тушь, небо. Сейчас пойдет снег, я уверен. Слева от меня, над пустотой, выстроились в ряд несколько домишек с еще закрытыми ставнями. Мне холодно. Я вдруг представляю себе обнаженную женщину, которая, задыхаясь, бежит в кромешной тьме и неожиданно падает в пропасть. На ходу я крепко растираю замерзшие плечи.

Через сотню метров улица сворачивает влево и огибает деревню, а каменистая дорожка ведет вправо и резко спускается по направлению к горной реке. Я колеблюсь, но в конце концов отваживаюсь ступить на опасный склон, хватаясь то за ветки, то за скальные уступы. Задыхаясь, добираюсь до берега. В воде ничего подозрительного. В любом случае, течение могло отнести тело на много километров отсюда. Настороженно озираясь по сторонам, я иду вдоль русла и замечаю на камешках в нескольких метрах от меня красную отметину. Я ускоряю шаг. Опять кровь. Так, по следам, я достигаю узкого естественного углубления в скале. Согнувшись, с опаской проникаю в него. Я, чьи рисунки изображают только мрачные миры, испытываю страх – как мальчишка. И тотчас мне в нос ударяет резкий запах, от которого начинает першить в горле. Прищурившись, уткнувшись носом в воротник куртки, я обнаруживаю сидящее в глубине и словно бы расслабившееся обнаженное тело. В стадии разложения.

Борясь с тошнотой, я подхожу ближе. На изрезанном животе трупа лежит толстый коричневый конверт с именем моего героя: «Это тебе, Тедди». Я поднимаю глаза к изъеденному темнотой и гниением лицу. Внезапно мне становится трудно дышать. Я знаю эту женщину, эти длинные рыжие волосы и эти глаза, некогда цвета океана. Прижав ладонь ко рту, я отступаю, наталкиваюсь спиной на скалу, падаю.

Да как же это возможно?

Я в оцепенении смотрю на косвенно адресованный мне конверт. И прежде чем выйти из пещеры на дневной свет, осторожно, с содроганием, беру его. Кажется, я вот-вот задохнусь.

Так и есть, пошел снег. Обильные крупные хлопья устилают край оврага. Пейзаж вытягивается, нереальный, пугающий. Замерзшей рукой я разрываю толстую коричневую бумагу и сразу сожалею о своем поступке. Наверное, мне не следовало бы ни к чему прикасаться, оставить все как есть и вызвать полицию из крупного города в тридцати километрах от этого проклятого места. Но мне очень страшно. Если тут написано имя моего героя, значит это касается меня, а возможно, я даже причастен – так или иначе.

Я достаю из конверта другую фотографию и записку. Без сомнения, это почерк Дэна Салливана, серийного убийцы из «Уробороса».

Иными словами, мой почерк.

На фотографии я и свадебный альбом, я подношу к глазам снимок с кровавым отпечатком. Можно подумать, сфотографировано снаружи, через окно шале, всего несколько часов назад.

В записке сказано:

Если ты предупредишь полицию, я сделаю так, чтобы они обнаружили нож с твоими отпечатками пальцев. Давай поиграем немножко.

Для начала избавься от этого тела. И слушайся указаний, продолжение следует. И очень быстро.

Д. С.

Я безуспешно ищу повсюду нож. На теле ровно тринадцать ран – аккуратных, глубоких, и все на уровне таза. Акт немыслимой жестокости. Без сомнения, какой-то психически больной человек в подробностях воспроизвел образ действий Дэна Салливана, сымитировал мой почерк в текстовых блоках и решил втянуть меня, автора, в свой коварный план.

Он хочет, чтобы Тедди за ним охотился.

Размышляя о своем катастрофическом положении, я долго смотрю на падающий снег. Если я решусь позвонить в полицию, то рискую попасть в ситуацию, из которой не смогу выпутаться. Потому что все свидетельствует против меня. Жертва как две капли воды похожа на героиню из «Уробороса» – следователя Викки Вандамм, которая работает с моим копом Тедди. Вплоть до черного лака на ногтях и марки кедов – «Converse». И потом, как мне объяснить полицейским, что я обнаружил труп по фотографии, которую, судя по всему, сам же сделал две недели назад? И как заставить их поверить в то, что у меня провалы в памяти? Они сочтут меня убийцей, сумасшедшим или даже и тем и другим сразу.