Эр Джейкобс - И вдруг тебя не стало

Я бредила. Мне было уже все равно.

Рябь воды отражалась от солнечных очков полицейского, который не мог смотреть на меня. Его шея медленно, механически поворачивалась, словно в кукольном мультике.

Я достигла предела, когда уже не могла отвечать на их вопросы. Их было слишком много, я бы просто сломалась. Высокий коп, казалось, почувствовал, что приближается моя точка кипения. Он поджал губы и прищурился, как будто разгадывал загадку. Мужчина покрутил красную палочку в пластиковом стаканчике, нахмурился. Остальные стояли у перил и тихо разговаривали. Один из них поднял к глазам бинокль, в котором отражались отблески восхода. Потом он уронил бинокль, и тот закачался взад-вперед на его круглом животе. Я тоже взглянула туда, но на горизонте был лишь туман. Видимость нулевая.

На лодке кто-то поднял мой рецептурный пузырек.

– Мистер Феррера принимает какие-нибудь лекарства?

– Нет, это мой пузырек.

– Лекарство от…

– Панических атак. Я не умею плавать.

Это признание застряло у меня в горле. Я сделала уверенное лицо, но в голосе явно звучали пораженческие нотки. Он кивнул, как будто я произнесла волшебные слова.

– Он мог принять эти таблетки?

– Ни при каких обстоятельствах.

Едва сделав паузу, полицейский повторил тот же вопрос, но уже с несколько иной формулировкой:

– Мистер Феррера принимает жизненно важные лекарства?

Конечно, он должен был произнести нечто в этом роде.

– Я хочу, чтобы вы перестали называть его мистером Феррерой . Я приняла одну штуку, когда мы отчаливали. Мой молодой человек выпил несколько бокалов вина, вот и все. Все не так, как вы думаете.

– Вы помните, сколько конкретно таблеток оставалось в пузырьке вчера вечером?

– Десять-пятнадцать? Я не так часто их принимаю.

– Однако мне этот пузырек кажется пустым.

Я знала, он не хотел грубить, но мне показалось, что этот коп дал мне пощечину.

Мы оба увидели, как полицейский на лодке качает головой.

– Вы вообще ссорились?

– Нет! – закричала я. Этот крик вылетел из моих легких, как маленькая птичка. Я взяла себя в руки, потерла ладони о плечи, словно пытаясь согреться. – Послушайте, я знаю, вы просто делаете свою работу, но нет, мы отлично провели вечер. Мы поужинали, а потом легли спать.

Если в глазах офицера и было сочувствие, то его скрывали темные очки.

– Ваш молодой человек когда-нибудь делал что-то подобное раньше?

– Нет, – решительно ответила я.

– Не возражаете, если мы осмотрим транспортное средство? – спросил полицейский.

Эта просьба привела меня в ярость, но мне ничего не оставалось, как согласиться. Я смотрела, как уходят другие лодки. Люди занимались своими обычными делами. Кто-то расстилал одеяла, готовясь насладиться озером. Я наблюдала за ними. Краем глаза они тоже следили за мной.

Я хотела получить объяснение того, что произошло.

Потом появилась женщина-коп с налаченной челкой. На шее у нее было ожерелье с дельфином, которое она засунула за воротник рубашки поло, когда поймала мой взгляд. Казалось, она считала, что я должна плакать. Но должна ли? Помогло бы это? Будут ли они работать быстрее, если я зареву?

Ее присутствие вызвало у меня желание позвонить Элли. Моя давняя подруга работала специалистом по связям с общественностью в Нэшвилльской полиции. В моей университетской футбольной команде Элли была стипендиатом, хотя в стипендии она не нуждалась. Это могло бы вызвать зависть у других игроков, но Элли была настолько неизменно любезна, так всех поддерживала, что на нее невозможно было злиться. Имя Элли для меня было синонимом слова «помощь». Обычно я звонила ей, когда имела дело с полицией.

Женщина-полицейский хотела знать, были ли между мной и Паоло какие-то неподобающие контакты прошлой ночью.

Я даже не знала, что на это ответить.

Я снова описала Паоло. Подробно рассказала детали поездки: когда мы приехали, что мы планировали. Та манера, в которой копы говорили о моем молодом человеке, делала его менее реальным. Кем-то, кого я словно бы выдумала, моим воображаемым парнем. Когда женщина перечитала мое описание, оно показалось мне искаженным. Она меня страшно бесила, но я сама не знала почему.

Начал гудеть кондиционер. Я поискала его глазами, чувствуя, как мне хочется вернуться домой, оказаться в чистоте и безопасности. Казалось, прошло не меньше недели с тех пор, как мы с Паоло покинули мою квартиру – наш личный, скрытый ото всех мир. Всего этого не должно было произойти, сказала я себе. Мы не должны были покидать это защищенное, теплое место.