Жереми Фель - Матери [litres]

От злости она сунула все это в мешок для мусора, который так и стоял у двери. Она презирала себя за то, что поступила как последняя дура.

Сначала ей совсем не хотелось идти на вечеринку к лучшей подружке Линдси – надо было сидеть дома и спокойно укладывать вещи, предвкушая ночь, которую она надеялась провести с Нилом. Он собирался заглянуть к ней, когда она управится со всеми делами. Но Линдси так настойчиво уговаривала ее по телефону, что она согласилась прийти. Однако Нила Хейли не предупредила – хотела сделать ему сюрприз. Она надела его любимый наряд, расшитое золотом платье от «Дольче и Габбана», точно такое же, как у Дженнифер Лоуренс на закрытом просмотре ее последнего фильма.

Когда Хейли пришла, в доме подруги яблоку негде было упасть: во всех комнатах первого этажа дым стоял коромыслом, вечеринка была в разгаре. Хейли мигом отыскала Линдси, они выпили по «Мохито», втянули в себя по дорожке кокаина, после чего, уже начиная терять терпение, она принялась искать взглядом Нила. Линдси сказала, что он объявился в самом начале вечеринки, но больше она его не видела. Слегка встревожившись, Хейли высматривала его по всему дому, являвшему собой путаный лабиринт коридоров и комнат; попутно она здоровалась со знакомыми, нет-нет да и перехватывая пристальные взгляды парней и ставя на место молодых задавак, клеившихся к ней в открытую.

В конце концов она обнаружила Нила в одной из гостевых комнат на третьем этаже: полуголый, он лежал на Сидни Боуз.

Оторопев, Хейли не представляла, что ей делать, пока они спешно одевались.

А потом она заперлась в туалете третьего этажа и не отвечала на просьбы Нила открыть дверь. Упав на колени, она простояла там на полу битый час, время от времени извергая в умывальник весь поглощенный алкоголь, морщась от горьковатого привкуса мяты во рту и думая только о Сидни: как та, со всклокоченными, будто от удара током, рыжими патлами, развалившись на подушках, пялилась на нее, наслаждаясь болью, которую ей причиняла.

Но ненависть к Сидни не шла ни в какое сравнение с чувством омерзения, которое она испытывала к Нилу Барнсу, решившему переспать с другой, перед тем как провести с ней, Хейли, их первую ночь.

Она стойко держалась три месяца, а он три месяца твердил, что может подождать и что у них все случится не раньше, чем она будет готова. И она, как набитая дура, еще больше полюбила его за то, что он, такой чуткий и терпеливый, совсем не походил на других парней, пристававших к ней каждый божий день так, словно ее тело было для них лишь желанным трофеем, который они собирались выставить напоказ у себя на полке.

Сколько их было у Нила до Сидни? Неужели он изменял с самого начала?

Неужели она и в самом деле хотела это знать?

Хейли, только-только отметившая семнадцатилетие, отличалась от прочих малолеток-недотрог, свято веривших, что целомудрие следует хранить до брака, до того, как они с гордостью нацепят на палец кольцо. Просто она никак не могла встретить парня – по крайней мере, до Нила, – с которым ей действительно захотелось бы сделать «это». Но она всегда рисовала себе того, кто мог бы стать ее первым мужчиной.

Успокоившись и не сказав никому ни слова, Хейли украдкой побрела к себе домой.

Неужели она была настолько слепа?

Глупая девчонка .

Хейли, вздохнув, направилась в ванную, примыкавшую к спальне, забралась под душ и, припав спиной к стене, подождала, пока нагреется вода. Когда она намочила волосы, затрезвонил мобильный. Она бросила душевую лейку, выскочила из ванной и кинулась к постели, где оставила телефон. Это оказался не Нил, а Линдси. Хейли расстроилась и решила не отвечать, зная наперед, что ей скажет подруга.

Какое-то время Хейли стояла совершенно неподвижно, и стекавшая с нее вода темным пятном разлилась по ковру. Она проклинала себя за то, что по-прежнему надеялась: а вдруг это он. И знала точно, что сразу же ему ответит.

Если бы он позвонил прямо сейчас, она непременно ответила бы.

И в следующее мгновение опять угодила бы в ловушку.

Хейли бросила телефон в сумочку и вернулась под душ с неодолимым желанием хватить кулаком по стенке.

На кухне она плеснула себе в стакан грейпфрутового сока и расположилась лицом к широкому застекленному проему, выходившему в сад, частично погруженный в тень. Отец уехал по работе в Атланту, и, если бы не давно запланированная поездка к тетушке, она с удовольствием воспользовалась бы выпавшей возможностью побыть дома одной, поплевывая в потолок, прикинувшись без вести пропавшей, как уже раз было, когда она, повинуясь импульсу безрассудства, какое-то время не давала о себе знать никому, решив проверить, кто позвонит ей первым и кто действительно забьет тревогу по поводу ее исчезновения. Она продержалась целых два дня, просидев затворницей дома, – смотрела сериалы по телику и штудировала конспекты, пока наконец не ответила на звонок Линдси, которая тут же к ней примчалась. Убедившись, что Хейли в полном порядке, подруга потащила ее на вечеринку к Трейси Блетин, рыжей толстухе, с которой Хейли прежде сталкивалась раза два-три. Там-то она и повстречала Нила, когда тайком прошмыгнула на улицу. Нил учился в выпускном классе и играл в школьной футбольной команде. В тот вечер он забрался на здоровенный дуб и, свесив ногу с ветки, слушал музыку на айфоне. Хейли окликнула его, подумав, что он уснул и вот-вот свалится. Перекинувшись с ней парой слов, Нил пригласил ее составить ему компанию, и, хотя последний раз ей приходилось лазать по деревьям когда-то в детстве, она без малейших колебаний полезла к нему, рискуя испачкать узкое прямое черное платье, купленное для торжественных случаев. Она просидела бок о бок с ним почти всю ночь, мало-помалу потеряв всякое желание спускаться вниз.