Жереми Фель - Матери [litres]

Клюшка для гольфа раздробила лицо Синди, превратив его в месиво; запястья Хейли забрызгало кровью; удовольствие, которое она испытывала, когда раз за разом наносила удары, прекрасно понимая, что ломает чужую жизнь, было сродни наслаждению .

Хейли захлопнула за собой дверь и подбежала к окну, выходившему на эспланаду. Там она не заметила ничего необычного. Ей просто почудилось. Такое бывало и раньше, когда ей снилось, будто Томми с победоносным видом подстерегает ее на углу улицы или у изножья кровати, отчего она просыпалась среди ночи.

Должно быть, это от жары, у нее все смешалось в голове. И почему только она решила выйти на улицу? Зачем вообще туда выходить?

Снова оказавшись дома, в безопасности, Хейли, однако, никак не могла успокоиться. Тело как будто ее не слушалось. Пульс участился, и ее снова затошнило. За окном какой-то чересчур резвый мальчуган шлепнулся на мостовую и выпустил из рук ярко-красный воздушный шарик – он мгновенно взмыл ввысь.

И полетел в сторону пляжа, над которым кружили чайки.

Хейли задернула шторы и, обливаясь холодным потом, села на диван. Ей казалось, что она лишилась последних сил.

Только одно могло ее успокоить, помочь забыться и ожить. К счастью, у нее еще кое-что осталось после вчерашнего вечера, проведенного с Вилли.

Она открыла ящик комода, силясь совладать с дрожью в руках.

Хейли ее заметила – вне всякого сомнения. Надо было торопиться. Иначе никак нельзя.

Норма крепче схватила Синди за руку и потащила вперед по эспланаде, поглядывая налево – в сторону океана: ее внимание на миг отвлек мальчонка, который упал на мостовую и выпустил из рук надувной шарик.

Но отец тут же поднял его. И пообещал купить новый шарик, если он не будет плакать.

Мерзавка сидит дома. Вот и попалась. Больше ей не ускользнуть. Норма не один месяц пыталась выйти на ее след. Хотя она быстро разузнала, что Хейли перебралась в Лос-Анджелес почти сразу после самоубийства отца, ей никак не удавалось выяснить, где именно она теперь живет, тем более что этому городу, казалось, нет ни конца, ни края.

Но вот месяц назад Хейли разместила в инстаграме фотографию небольшого дома, где жила в детстве. И в одном из ее комментариев Норма прочла, что она купила себе квартиру поблизости.

После смерти Томми, несмотря на новую жизнь, в которую Норма постепенно окунулась, точно в теплую ванну, она была одержима лишь одним желанием – высказать ей в глаза все, что накипело. А потом, если придется и если ей хватит сил, так или иначе покончить с ней, чтобы от нее только мокрое место осталось.

Норма уговорила сестру отправиться вместе с ней в Калифорнию и провести там летний отпуск. Два дня назад они приехали из Сан-Франциско в Лос-Анджелес, однако дом, где жила Хейли, Норма разыскала только накануне вечером.

Рядом с ней остановился мороженщик, и она вспомнила, как однажды – это было в Эмпории, – когда Синди переходила дорогу, ее чуть не сбила машина. С тех пор, казалось, прошла целая вечность. В тот день у нее едва не остановилось сердце, но тогда она и подумать не могла, что это было лишь зловещим предзнаменованием дальнейших несчастий.

А если бы машина тогда сбила Синди? Что было бы хуже – это или то, что случилось с ней потом в их собственной гостиной?

В тот день пострадало бы ее тело, а лицо осталось целым. В тот день, если бы ее дочь, попавшую под машину, отвезли в больницу, они никогда не встретили бы на дороге Хейли.

Норма пересекла проспект, держа дочку за руку, остановилась на минуту перед домом – и прошла за ограду.

Она попросила Синди тихонько посидеть рядом с лестницей и, главное, ни с кем не разговаривать, а еще – не звать ее, если она ей вдруг понадобится.

Стоя перед дверью красного дерева, Норма уже была готова отступить, но все же три раза сильно постучала, подумав, а хватит ли у Хейли смелости ей открыть, если она вдруг следила за ней из окна.

Но ничего не произошло. За дверью не было слышно ни малейшего шума. Тогда Норма, недолго думая, схватилась за ручку двери и повернула ее. Хейли не стала запираться на ключ – она как будто ее ждала. Норма прошла в квартиру и тут же, к своему удивлению, уловила затхлый запах, потом, даже несмотря на полумрак, заметила очевидный беспорядок: грязь кругом, куча немытой посуды в мойке, разбросанные по полу полиэтиленовые мешки для мусора, журнальный столик, заставленный батареей бутылок из-под выпивки, полными окурков пепельницами и заваленный всевозможными буклетами.