Жереми Фель - Матери [litres]

Томми закричал и чуть не свалился с кровати, а затем принялся расхаживать по комнате, стараясь взять себя в руки.

Это всего лишь сон. Отныне людоед только так и мог добраться до него.

Его родным ничто не угрожало. Чудовищу были нужны не они.

Оказавшись наконец в безопасности, он должен был смотреть в оба, чтобы не угодить в ловушку.

Он глубоко вздохнул, успокоившись при мысли, что забрался так далеко от своего дома и что в конце концов решился на это.

В это мгновение хлопнула соседняя дверь.

Это она. Вернулась.

Томми прислушался. Похоже, она была одна. Или сейчас, или никогда. Он поправил рубашку перед зеркалом и попытался, как мог, привести в порядок шевелюру. Потом достал из рюкзака три купюры по сто долларов. Ее расценок он не знал, но надеялся, что этого хватит с лихвой на удовлетворение всех его фантазий.

Он вышел в коридор и, дрожа как в лихорадке, постучал к ней в дверь.

Остаться с ней, чтобы не спать в одиночестве .

Она открыла почти сразу, обдав его мускусным ароматом. Будучи явно в легком подпитии, она воззрилась на него, не говоря ни слова, будто была удивлена, увидев молодого человека у двери своего номера в такой час. Она немного косила, и один глаз у нее вроде бы был светлее другого.

– Я тебя уже видела, да? – спросила она сиплым голосом. – Ты, случайно, не тот парень, из соседнего номера?

– Да, – пробормотал Томми, – он самый.

– Чего тебе?

Зардевшись, он протянул ей купюры.

– А, понятно, – рассмеялась она. – Боюсь, для тебя мой рабочий день закончился. Приходи в другой раз, а сейчас я едва стою на ногах.

Томми, не ожидавший отказа, почувствовал себя ужасно глупо.

– Ты еще долго собираешься топтаться у меня на пороге? Внизу полно вертихвосток, они с радостью клюнут на твои денежки!

– Мне нужны вы, а не какие-то там вертихвостки, – потупив взор, отважился сказать Томми.

– Вот те на! А что во мне есть такого, чего нет в других?

– Не знаю. Только что-то есть, и все тут. Плачу вам три сотни долларов – да или нет?

– Ну что ж! Похоже, ты разбил свою копилку ради моих прелестных глаз! И что теперь, прикажешь мне радоваться? Ладно, заходи, считай, тебе подфартило, у меня сегодня хорошее настроение.

Томми с победоносным видом прошел за ней в комнату, оказавшуюся больше его номера и обставленную как маленькая квартира, стены же здесь были увешаны широкими индийскими гобеленами.

Девица закрыла окно, сунула деньги в карман, стала перед ним на колени и принялась расстегивать ему джинсы.

Не говоря ни слова, она схватила его член и сунула себе в рот.

От неожиданности Томми просто остолбенел, чувствуя, как содрогается всем телом, и желая лишь одного – чтобы удовольствие продлилось подольше.

Потом девица толкнула его на койку, стянула с себя топик и швырнула его на ковер. Оставшись с обнаженной грудью, она снова взялась за его член, правда, теперь работала медленнее, хотя сжимала его так крепко, что Томми в смущении закрыл глаза и, дав волю воображению, на миг представил, что это Трейси усердствует с ним в школьном туалете, а вслед за ней за него принимается Тесса в его лесной хижине под багровым небом, похожим на залитое кровью поле боя.

Чувствуя быстрое приближение оргазма, Томми схватил девицу за бедра и повалил на матрас. Он принялся целовать ей верхнюю часть живота и грудь, опьяненный исходившим от нее запахом испарины, а она меж тем потянулась к ящику ночного столика за презервативом.

Натянув «резинку» на его возбужденный член, она притянула его к себе, чтобы он скорее вошел в нее; обольстительная и любвеобильная, она управляла каждым движением объятого пламенем страсти юноши, делая все, чтобы он как можно глубже проник в ее плоть.

Он держался так долго, как только мог, стараясь не думать о мужчинах, которые прошли через эту комнату, и силясь сделать все возможное, чтобы она забыла их всех ради него. Это не имело ничего общего с тем, чем он занимался с Хейли; на этот раз он обладал настоящей женщиной, страстно отвечавшей на проявление его страсти и желавшей слиться с ним в оргазме.

И вот наконец их стоны смешались, они стали словно одним целым.

– Кстати, а как тебя зовут? – спросил Томми, лежа рядом с ней и обвив рукой ее шею.

– Джулия.

– Ясно. А меня Томми.

– Очень рада, Томми. Есть хочешь?

– Нет, не особо.

– На всякий случай, у меня в холодильнике, там, у окна, имеется курица с блинчиками, держу для себя про запас – вдруг ночью нападет жор.