Эва Гарсиа Саэнс де Уртури - Жало белого города

Я вообще утратил желания.

Мне ничего не хотелось. Только остаться одному и делать то, что от меня требуют.

Настала осень. Я собирал ежевику и терновник вдоль горных дорог, где не проходили трактора с гербицидами. Я заготовил столько ежевичного варенья и домашнего тернового бренди, что подумывал о том, не сменить ли мне профессию и не стать ли производителем и продавцом натуральных продуктов для гурманских магазинов. Герман, ратовавший за то, чтобы я отказался от оружия и визуальных осмотров мест преступления, помог составить оптимистичный бизнес-план.

В один из октябрьских понедельников я отправился в Сан-Тирсо. Обычно я ездил туда каждую неделю: садился, привалившись спиной к каменной глыбе, и дремал, а иногда по ночам, несмотря на иней, ложившийся под утро, спал под открытым небом.

С высоты горного хребта можно было видеть одновременно три провинции: к северу, прямо у моих ног, открывался вид на Наваррете, Вильяфрию, Вильяверде, Бернедо, Уртури и заповедник Иски. Если повернуть голову на север, видны были земли Наварры. А на юг – Алавская Риоха и некоторые крупные поселки: Эльсиего, Крипан, Йекора и Лагуардия.

До Лагуардии по прямой линии от Вильяверде было всего двенадцать километров.

Какой близкой и одновременно далекой казалась мне она в ту пору…

Я отлично чувствовал себя в моем горном раю, мне не хотелось возвращаться в реальность. Не хотелось, чтобы жизнь двигалась дальше в одном из известных мне ранее направлений.

Так было до того дня, когда мне позвонила Саиоа, внучка старого хозяина хостела в Памплоне. Напомнила, что я так и не сдержал своего обещания, и мне стало стыдно. Я почувствовал себя просто ужасно. Попросил о помощи, а потом начисто все забыл. Забыл о человеке, который дал мне ключ к разгадке этого дела.

Обычно я не отвечал на звонки: не имеет смысла молчать в трубку, если не можешь ответить. Но когда на экране появилось ее имя, я нажал на зеленую кнопку, забыв, что не в состоянии выдавить из себя ни единого звука.

Я встал и отошел чуть в сторону от скалистой глыбы Сан-Тирсо, глядя на буковый лес, простиравшийся у меня под ногами.

– Инспектор Айяла? Это Саиоа; надеюсь, ты меня помнишь.

Вместо ответа я издал неразборчивое мычание, однако она не растерялась и заговорила первая.

– Я звоню, чтобы рассказать тебе, что дедушка узнал об истории с Нанчо Лопиданой и Марио Сантосом. Он прочитал про это в газете. Для него все это очень важно: прямо гора с плеч. Дедушка вчера умер, но перед смертью просил, чтобы я поблагодарила тебя за то, что ты прислушался к его словам. В общем, я… я знаю, что из-за пули ты разучился говорить, поэтому надоедать тебе не стану. Спасибо, что выслушал, – сказала она и повесила трубку.

Это очень просто: сосредоточиться и выслушать. Многие из тех, кто как-то связан с обстоятельствами преступления, могут о многом нам рассказать, но мы, следователи, их не слушаем, воображая себя опытными специалистами. При этом мы их не знаем, никого не знаем – ни преступников, ни их жертв. А окружающие знают.

«Иногда достаточно просто выслушать, – размышлял я. – Ей было не так важно, отвечу я или нет. Я должен был всего лишь выслушать».

Я набрал ее номер. Кажется, в тот день задул южный ветер – hego haizea , ветер безумцев, и в какой-то другой день мне и в голову не пришло бы кому-то звонить. Какой смысл, если я разучился говорить?

Я набрал телефон Альбы, пристально глядя на южную оконечность гор.

– Унаи, это ты? – Голос звучал растерянно. – Ты можешь говорить?

Я не открыл рта, даже не попытался. Отчасти мне было стыдно, отчасти я был потрясен, услышав ее голос спустя столько времени.

– Унаи?

Я нажал отбой и открыл «Вотсапп», не дожидаясь, пока мое молчание подействует на нее угнетающе. Я читал ее слова и будто бы слышал голос. Казалось, она рядом.

– Альба, лучше поговорим здесь, – написал я – Хочу тебя увидеть.

– Вряд ли это хорошая мысль, – ответила она. – Мы еще не пережили того, что случилось.

– Именно поэтому.

– Этот способ так же хорош или так же плох, как и все прочие. Начинай ты, – ответила она.

– Как хочешь. Я все еще злюсь на тебя, Альба. Ты скрыла, что тебе сорок лет, когда мы спорили насчет моего дня рождения в Пасо-дель-Дуэнде… Ты обязана была мне сказать, что тебе тоже сорок и ты в списке приговоренных, как и я.

– О своей безопасности я всегда заботилась сама. Как видишь, даже с пчелами расправилась.

– Проблема не в этом, а в том, что ты мне не доверяла. У нас не было доверия, которое должно возникнуть между партнерами, – написал я.