Екатерина Горбунова - Конец игры [СИ]

Каналы, по которым показывали новости, всякую мрачную документалку и бесконечные мыльные оперы, Эмберли прощёлкивала сразу. Детективный сериал — тоже на фиг. Мультики? Самое то! Минимум смысла, максимум прикольных ситуаций и непрерывно тупящих беззаботных героев.

Не успела Эмберли разделаться с печеньем из пачки, как опять раздался звонок в дверь.

Ну неужели? Макфарлан решил за один день отдать все долги за прошедшие без его участия дочуркины праздники? Эмберли поставила опустевший стакан на стол и отправилась открывать.

Распахивая дверь, она была на все сто процентов уверена, что сейчас увидит на пороге очередного курьера, а, может, и самого Мафарлана, но…

− Ты?

− Ну да, − чуть смущённо подтвердил Дерек и тут же спросил: − С тобой всё в порядке?

− В порядке, − ошеломлённо пробормотала Эмберли. Наверняка лицо её отражало полное непонимание происходящего. Даже вопросов не нужно, она сама сейчас один сплошной вопрос.

− Ты была в онлайне, но не ответила, − пояснил Дерек. − Я подумал, с тобой опять что-то случилось.

− Нет! — резко выдохнула Эмберли. — Не случилось.

Зачем он пришёл? Разве это причина — «не ответила на сообщение»?

‒ Реально всё в порядке? ‒ через плечо Эмберли Дерек заглянул вглубь дома, будто что-то высматривал. Или, может, ждал, что она пригласит его войти. А дальше? Что дальше?

Сообщение в сети, непонятный визит и бесконечный ряд этих якобы случайных встреч. Хотя нет, теперь уже неслучайных. Выходит, тогда Дерек караулил её возле шкафчиков, а теперь нагрянул к ней домой под дурацким предлогом.

− Что тебе от меня нужно? ‒ Эмберли с силой стиснула дверную ручку, другой рукой вцепилась в косяк, словно загораживала проход. ‒ У тебя же есть Одри.

− Да, ‒ подтвердил Дерек. Закусил губу, а сам всё равно прямо и упёрто твердил: ‒ Но я же только узнать…

− Вот и беспокойся о ней! ‒ выкрикнула Эмберли, не позволив ему договорить. ‒ А у меня всё отлично. И даже если что-то будет не так, тебя это не касается! Понятно? Пока!

Она захлопнула дверь, привалилась к ней спиной и почему-то предположила, что сейчас опять раздастся звонок или стук. Вот только она всё равно не откроет! Потому что давно уже в прошлом те времена, когда она и Одри ничего не жалели друг для друга, делили по-честному, да и парень ‒ это не то, что можно поделить. Не получится!

А Дерек будто играет с Эмберли, будит ненужные чувства и делает это абсолютно осознанно, притом, что у него уже есть девушка, с которой он встречается, с которой занимается любовью. Хотя, любовь ли это с его стороны?

Значит, в действительности Дерек такой. А ей он представлялся совсем другим: добрым, искренним, серьёзным, надёжным, настоящим. Но это лишь мираж ‒ её фантазия, его маска.

Неужели каждый человек двуличен? Совершенно каждый, хоть и по-разному. Один даже не представляет, кто прячется у него внутри, а другой ‒ всё сам прекрасно понимает и пользуется, надевает маску не по незнанию, а нарочно, чтобы легче было заморочить голову, ввести в заблуждение, обмануть. Вот и Дерек сначала на глазах у всей школы обнимается и целуется с Одри, а когда кругом никого нет, подкатывает к Эмберли, как сейчас. Он же пришёл, прекрасно осознавая, что, скорее всего, она дома одна, что впустит хотя бы из чувства благодарности за то, что приютил, когда она замерзала на улице ночью. И беспокоится, интересуется, всё ли с ней хорошо.

Нет, не хорошо! Но с ним ‒ только в тысячу раз хуже. И совершенно невозможно сделать так, чтобы больше не увидеть его, не встретить даже случайно. Завтра же опять в школу, опять продвинутая математика, сидение в одном кабинете. И как это пережить, если даже в одном городе раздражающе неуютно и тесно? Уехать бы куда-нибудь прямо сейчас! Но это невозможно. Повторить Танину жизнь: без образования, без будущего, без перспектив? Хорошо еще, что без ребенка!

Эмберли закрыла глаза. Больше всего ей хотелось превратиться в ничто. Чтоб без чувств, без мыслей. Чтобы сердце болезненно не сжималось, чтобы сознание не плавилось от вопросов, на которые никак не найти ответы. Вот сейчас бы отключится, провалиться во тьму беспамятства, разлететься на молекулы и атомы, раствориться в пространстве. Невозможно же так существовать. Невозможно!

Где-то матери хранится снотворное — выпить пару таблеток и вырубиться. Эмберли вернулась на кухню, принялась обшаривать шкафчики, но таблеток не нашла. Зато обнаружила начатую бутылку спиртного.

Опять Таня прикладывалась? Или вино осталось с прежних времён? Но мать ведь недаром тянется к нему, когда ей паршиво, может, и Эмберли стоит попробовать пригасить разрывающий её на части ураган эмоций?