Дреда Сэй Митчелл - Свободная комната

К моему удивлению, он действительно был притягательным. Дело было не во внешности, не в заднице и не в возможности его оседлать. А в том, как он откидывал голову назад, совсем немного, когда смеялся. Мужчины, которые любят смеяться, — мой криптонит. Смех заставляет тебя забыть обо всем, оставить позади свои проблемы, по крайней мере на некоторое время.

Позже в тот же день в обеденное время мы вместе спускались на лифте.

— Я Алекс, — произнес он, удивив меня. — А ты из команды программистов.

Лицо обдало жаром, и я покраснела. Мужчины не замечали меня из-за одежды, скрывающей мое тело с головы до ног. Кто-то однажды сказал, что женщина должна что-нибудь «вывесить в окне», чтобы привлечь внимание мужчины. У моего же окна жалюзи были закрыты и шторы задвинуты.

Каким-то образом — кто знает, как это случилось — в конце концов я показала ему одно из своих любимых мест для обеда. Он не принял мой отказ, настояв, чтобы я пообедала вместе с ним, и пока он меня убеждал, в уголках его глаз от улыбки появлялись морщинки. Мы узнали друг друга ближе за двумя тарелками хумуса, салатом из молодого шпината и подогретым цельнозерновым хлебом. Так все и началось — к открытому зловредному удивлению Шерил и Дебби: три месяца ужинов, коктейлей и фильмов, когда Алекс заново учил меня смеяться. Конечно, я знала, что проблемы начнутся, когда мы перейдем на следующий уровень — начнем узнавать друг друга в постели. До двадцати пяти лет я никогда не обнажала свое тело перед мужчиной. Это был тайный позор, о котором знала только я. Тем не менее я решила, что Алекс — Тот Самый.

Усилием воли я возвращаю себя в настоящее. Именно та ночь и заставляет меня проскользнуть мимо него и выйти из дома Пэтси, чтобы уйти. Не нужно объяснять мне, что он адвокат моей соседки, который помогает ей вернуть свой кусочек чудесной зеленой английской земли.

— Лиза, — настойчиво кричит он мне вслед, стоя у входной двери.

Я выбрасываю из головы его слова, вставляя ключ в замок дома Марты и Джека. Хлопаю дверью. Понимаю, что не следовало этого делать, вспоминая, что мне совсем не стоит сообщать хозяевам, что я вернулась. Я стою на месте, прислушиваясь. Потом слышу, как закрывается входная дверь Пэтси.

«Я рада, что Алекс не пошел за мной», — убеждаю я себя. Тогда почему же мне так больно?

Я бегу наверх, выпиваю две таблетки и ложусь на кровать.

Первое, что я слышу, когда вхожу в дом спустя два дня после этого, это разговор на повышенных тонах. Или скорее повышенным голосом говорит один человек. Этот голос нельзя назвать ни мужским, ни женским, это просто гневный крик. Я не могу разобрать, что говорят, что кричат. И не хочу. Я выросла в доме, где никогда не было открытых проявлений гнева. Никаких конфликтов. Если у моих родителей возникал вопрос, который им нужно было обсудить (не проблема, настаивал папа, а именно вопрос), они с мамой закрывались у него в кабинете и говорили об этом. Даже самые сильные потрясения моего детства происходили в тишине.

Хлоп!

Яростный звук удара возвращает меня обратно в настоящее. Это удар плоти по плоти. Этот ублюдок ударил Марту. Я колеблюсь, поскольку не знаю, что делать. Я могла бы пронестись по коридору, распахнуть дверь на кухню и оторвать ему голову. Или… Я напряженно думаю. Конфликт с Джеком может ухудшить положение Марты. Кроме того, могу ли я вмешиваться в их дела, живя в их доме? Где та граница, которую нельзя переходить, когда дело касается личной жизни людей, в чьем доме ты гостишь, хотя и за деньги? Потому что на самом деле это не мой дом, а их. Их пространство. Я здесь чужая.

Тем не менее я чувствую себя дерьмово из-за своего решения, когда взбираюсь по лестнице. Что такая благородная, элегантная женщина, как Марта, видит в таком грубом неандертальце, как Джек? Готова поспорить, он был сама доброта и мягкость в начале их романа, шептал ей на ушко нежности, засыпал ее подарками. А когда надел ей на палец кольцо и обосновался в ее супердорогом доме, то показал свою истинную сущность отморозка.

Я еле дотаскиваюсь до верхнего этажа. После инцидента с мышью и его кровавым финалом мне кажется, что я вижу и слышу этих маленьких серых тварей повсюду, поэтому я хочу заранее предупредить их о своем приходе. Громко стучу в дверь, топаю по полу — что-то в этом роде, — чтобы они убежали в укрытие, если у них хватает наглости тут быть. Я до сих пор сомневаюсь насчет уверений Марты, что Джек не клал мышь мне в комнату, чтобы напугать меня.