Виктория Хелен Стоун - Джейн Доу. Без сожалений

Быстро набиваю ответ:

«Может, опять почитаем? Закажем еду?»

«С радостью».

Да. Я тоже. И, как ни странно, предвкушаю отнюдь не секс. Предвкушаю… все. Диван, книги, шутки. Не знаю, почему, но секс не главное. Все скоро закончится, и я вернусь в Куала-Лумпур, к уединенной жизни социопата. Однако пока у меня есть возможность, я буду наслаждаться всем, что дает мне Люк.

Я развалилась на диване, мои ноги у Люка на коленях. Его теплая рука лежит на моих лодыжках, и он то и дело поднимает ее, чтобы перевернуть страницу, а потом опускает обратно, как будто ему нравится ощущать под ладонью изгибы моих ног.

Тишину в доме нарушает только шелест страниц. На журнальном столике стоят пустые коробки из-под тайской еды, и мы бездельничаем, как давно женатая пара.

— Я уезжаю на следующей неделе, — говорю в тишину.

Его рука на моей лодыжке на короткое мгновение напрягается. Он откладывает книгу.

— Что?

— Проект сворачивают.

Не знаю, зачем говорю ему об этом. Ведь я собиралась просто исчезнуть. Может, не хочу причинять ему боль? Или опасаюсь, что он обратится в полицию, если я вдруг исчезну? Наверное, последнее. Чувства других людей меня не волнуют.

— Уезжаешь? — Его голос звучит ошеломленно, хотя он знал, что это случится.

— Да. — С бодрой ноткой в голосе добавляю: — Обратно в Малайзию.

— Но… ясно. Конечно.

Я снова поднимаю книгу — мой долг выполнен. Бросаю взгляд на Люка. Он смотрит куда-то вдаль, как будто я шокировала его.

— Проект закончен, — опять говорю я, на этот раз мягче.

— Да. Понял. Я просто думал… не знаю.

Я киваю.

— Мы отлично провели время.

— Да.

— Но у нас еще будет несколько страстных ночей. — Я ступней пихаю его в бедро, но он не смеется.

— Я не шутил, когда говорил, что общаюсь с тобой не ради секса.

Не зная, как ответить, я храню молчание.

Люк обеими руками ерошит свои волосы.

— Ведь это ты тогда сбежала, помнишь? Сейчас ты снова сбегаешь. Я знаю, что буду скучать по тебе, потому что скучал по тебе после первого раза.

Я польщена. А как иначе? Я всего однажды купила ему книгу. Только, конечно, скучать он будет по сексу.

— Люк… — Я мотаю головой. — У меня плохо получаются отношения. Просто я… не такая.

Он поворачивается и изучает мое лицо.

— Какая не такая?

— Другая, — предпринимаю я еще одну попытку. — Вот и все. Я не такая, как остальные.

— Я знаю, что ты другая.

— Знаешь?

— Конечно. Ты… даже не знаю… немного аутист или что-то вроде этого.

Никогда не смотрела на себя под таким углом, однако я понимаю, почему он сделал такой вывод.

— Что-то вроде этого, — произношу задумчиво. — Так что… да. Из меня никогда не получилась бы хорошая подруга. Поэтому ты не должен скучать по мне. А вот по сексу тебе скучать разрешается. — Снова пихаю его, но он не изображает даже видимости улыбки.

— Не знаю, как сказать все, чтобы не прозвучало обидно, но… Джейн, мне нравится то, что с тобой не так.

Качаю головой взволнованная донельзя — со мной редко такое случается. Горит лицо; такое впечатление, будто смущено все мое тело.

Люк откашливается и проводит рукой по встрепанным волосам.

— Не так. Я выразился неправильно. Мне нравится то, что ты другая. Ты всегда такая спокойная…

— Это верно.

— С тобой все ровно. Стабильно. Как будто ты живешь в покое.

— В покое?

— Знаю, для тебя это наверняка сложнее, но, как бы то ни было, рядом с тобой я ощущаю покой.

Большинство не замечает, что я другая. Я изо всех сил стараюсь быть, как все. Но иногда проницательные люди чувствуют холод внутри меня и не ощущают никакого покоя. Они нервничают. Отдаляются. Настораживаются, ожидая удара, и правильно делают. Во мне нет ничего успокаивающего.

— Не понимаю, — говорю.

— Моя мама была… — Люк издает короткий смешок. — Моя мама была ураганом. То взлет, то падение, постоянное напряжение, постоянный хаос… Когда я был маленьким, ездил из школы на велосипеде, и чем ближе был мой дом, тем сильнее сдавливало мне голову, потому что я гадал, что ждет меня дома. Она могла испечь гору печенья и устроить киномарафон, даже если на следующий день мне предстояла сложная контрольная. Или могла порвать все мои книги и вывалить из шкафа всю мою одежду только потому, что ее вдруг взбесил беспорядок. И каждый раз я не мог игнорировать это, потому что она категорически настаивала на моем участии. Она требовала нашего полного внимания. Всегда. Это было страшно утомительно. До черта утомительно.