Лидия Канг - Невозможная девушка

– Я не могу. Это… слишком личное.

– В медицинской практике по-другому не бывает.

Тео вздохнул и посмотрел мимо нее куда-то вдаль. Небо уже окрасилось лучами заходящего солнца. Лавочники закрывали окна и двери своих магазинов. С соседней улицы донеслось дружеское приветствие, и Тео радостно помахал в ответ. На мгновение Коре стало завидно – оказывалось, что у него все-таки есть друзья.

Кора захлопнула ридикюль и растянула губы в улыбке. План не сработал, зря она затеяла эту авантюру. Все оказалось сложнее, чем она думала.

– Что ж, и на том спасибо. Хорошего тебе дня, то есть вечера.

Она повернулась и зашагала прочь, ругая себя за эту дурацкую идею с фиктивной справкой. Теперь он точно что-нибудь заподозрит!

В эту минуту кто-то взял ее за руку. Она обернулась и увидела Тео. Он осторожно держал ее ладонь в своей теплой руке.

– Если ты не против.

Кора не сразу поняла, о чем речь. Его пальцы скользнули вверх и оказались на запястье: он решил проверить ее пульс. У всех на виду, прямо на Бродвее! Она затаила дыхание в надежде, что ее второе сердце не стукнет вдруг невпопад и не выдаст себя. От волнения у нее раскраснелись щеки.

– Пульс четкий и ритмичный, как и должно быть. На щеках здоровый румянец. Если это можно назвать осмотром, конечно, то в общем я убедился, что причин для беспокойства нет. Главное – не забывать завтракать.

– Значит, ты напишешь мне справку для родственников?

– Нет, мы поступим еще лучше – я лично им об этом скажу.

Кора уже приготовилась протестовать, но вдруг подумала: а почему бы и нет? Ведь так действительно будет лучше. Письменная справка – вещь весьма сомнительная. Личное заверение специалиста куда более надежно, особенно если этот специалист – мужчина.

– О, это было бы просто замечательно!

– Где эти твои загадочные родственники? Когда мы к ним пойдем?

– Прямо сейчас! – ответила она.

– Сейчас? – Тео смутился. На нем были простые повседневные брюки и не совсем чистая рубашка. – Прямо вот так и идти?

– Дай-ка я на тебя взгляну. Рост у тебя подходящий… – она обошла его, оценивая фигуру. Ей особенно понравилось, как подстрижены его каштановые волосы на затылке. – Все в самый раз, ты мне подходишь.

– Да? Ты меня что, на выставку вести собралась?

– Что-то вроде того, – улыбнулась Кора. – Пойдем. Если поторопимся, к вечеру успеем.

– Куда?

– Скоро увидишь.

Они подошли к Большому анатомическому музею. Он был уже закрыт, и магазины вокруг тоже закрывались на ночь.

– Зачем мы сюда пришли? – спросил Тео.

– Нам нужен Александр. Он живет здесь неподалеку, рядом со студией. Но я у него в новой квартире еще не была.

– А в старой?

– В старой была. Он раньше делал скульптуры для музея Барнума, но Дункан платит больше. Его старая студия находится на Генри-стрит.

– Генри-стрит. – Тео поморщился. – Он хоть знает, что мы придем?

– Нет, конечно, – ответила Кора. – Но ты не переживай.

Слева от музея был узенький переулок, заваленный всевозможным хламом. Коре пришлось подобрать подол платья, чтобы пройти среди куч мусора. Тео протянул ей руку, когда она перепрыгивала лужу, воняющую мочой и прокисшим пивом. За углом располагался крошечный дворик, который практически полностью занимали пустые коробки, битое стекло, доски от старого развалившегося шкафа и прочие бытовые отходы. К двери студии вело несколько чисто выметенных ступеней.

Кора постучала.

– Кора! Как ты здесь оказалась? – воскликнул Александр, вытирая перепачканные краской руки о передник. – А он что здесь делает? – вопросительно посмотрел он на Кору, увидев Тео.

– Нужно его принарядить, – сказала она.

– Что? Принарядить?

– Сейчас я тебе все объясню. Можно войти?

Александр кивнул и посторонился. В прихожей было темно. Они прошли дальше и увидели перед собой две комнаты. В той, что слева, временно хранились музейные экспонаты: восковое лицо мужчины, обезображенное оспой, чучело жеребенка зебры, множество иллюстрированных томов на полках, стеклянные колпаки – пустые и наполненные ракушками, растениями и застывшими в угрожающих позах экзотическими насекомыми.

В комнате справа не было окон, ее тускло освещала масляная лампа. В ней стояли несколько закрытых простынями скульптур, камин с большим котлом для плавления воска и два стола. На одном из них, наполовину занятом коричневатыми восковыми блоками, Кора разглядела уже знакомые ей тиски с зажатыми в них искусственными глазами, которые нужно было раскрасить и прикрепить к ним стеклянные роговицы. Тумбочка с настоящими человеческими волосами различных оттенков тоже перекочевала сюда из старой студии. На втором столе лежал альбом анатомических зарисовок Везалия, раскрытый на странице с внутренними органами человека.