Александр Матюхин - Идеальность

Размышляла несколько секунд. Потом набрала на домофоне знакомый код, вошла во двор. Калитка не скрипнула. Все окна, кроме одного, кухонного, были темны. А в кухне горел крохотный светильник, очерчивая маслянистым светом силуэт у окна.

Мама.

Значит, сейчас около пяти утра. Мама посмотрела новости, почитала книгу и стала смотреть на улицу, встречая рассвет, поджидая полугодовалую внучку, которая приходила к ней из леса время от времени и пугала — или радовала — детской улыбкой и милым взглядом.

— Мам, я тебе её принесла, — прошептала Лера, медленно двигаясь по бетонной тропинке к крыльцу дома. — Настоящую Настю, из прошлого, какой она была. Ты же её ждала здесь всё это время, да? Ты же этого хотела?

Силуэт шевельнулся, исчез. Через секунду зажегся свет на крыльце, мама выскочила из двери, в наспех накинутом халате, босиком, бросилась к Лере.

— Ты что здесь делаешь? Как тут оказалась?

В тишине ночи её крики больно впились в уши. Лера поморщилась.

— Мам, потише, разбудишь…

Мама была уже рядом, остановилась, в ужасе прижав ладони к лицу.

— Господи, Лера! Что с тобой случилось…

— Это всё из-за сестричек, — хихикнула Лера. — Представляешь, мы друг другу всю жизнь завидовали. Оказывается, меня хотели убить… Позвони кому-нибудь, пожалуйста. Папе, в полицию, кому-нибудь. Они ищут. Наверняка ищут меня.

Лера шагнула к маме, протягивая сверток.

— А это тебе, мам. Я же знала, что вы встретитесь. Мы все рано или поздно встретимся и будем вместе. Нельзя было разлучаться. Я глупая была, совершенно чокнутая. Но теперь всё не так.

Мама закричала — резко и безумно. Этот крик вывел Леру из транса, и она с удвоенной силой почувствовала, как сводит ноги и болит плечо, как из изуродованного уха все еще медленно течет кровь, а в голове шумит и потрескивает, будто помехи радио. Оставалось только, чтобы сквозь помехи выплыли строчки колыбельной.

Она упала на колени, не удержавшись, растеряв остатки сил. Прижала сверток обратно к груди, хотя чувствовала влагу и холод под тряпьем. Никакой там не было жизни.

Мама продолжала кричать, развернулась и побежала обратно в дом. Крик её утонул в резком порыве ветра.

Кто-то дотронулся до Леры сзади. Он шевельнула головой, чувствуя резкую боль от любого движения, увидела краем глаза силуэт.

Слева от нее на дорожку тяжело и устало плюхнулась Вика. Голова её была в крови, лицо тоже. Вика пьяно улыбалась, разглядывая Леру.

— Не хочу знать, что ты сделала с Натой, — пробормотала она. — Жалко, что вот так получилось. Ведь это ты испортила ей жизнь, а не наоборот. А потом ещё и убила. И при этом ты, Лерка, останешься положительным героем, потому что такие, как ты, всегда каким-то образом оказываются положительными. Наверное, потому что тебя жалко.

Шум в Лериной голове перекрывал некоторые Викины слова. Сестра говорила что-то ещё, но Лера видела только движение её губ.

Захотелось поделиться радостью. Она откинула край свертка, сказала:

— Зато я нашла дочь, смотри. Правда, милая?

Вика осеклась, закашляла, будто сдерживала рвоту, и вдруг закричала так же громко, как мама.

— Почему вы все кричите? — спросила Лера. — Я ведь правда её нашла. Мертвую, да. Но нашла. Вы бы не радовались? Скажи, Вика, разве ты бы не радовалась?

Шум внутри головы поглотил окончательно. Лера легла на бетон, прислонившись щекой к ледяной шершавой поверхности, прижала к себе мертвый сверток и стала тихонько напевать колыбельную. Для себя, не для дочери.

Она любила читать по утрам сонник. Даже после того, что произошло. Странные привычки имеют свойство въедаться в подкорку сознания намертво.

Ей всё ещё снилась поляна, но уже без ноутбука в траве. Деревья перестали походить на безликие тени зрителей. И уж точно никто больше не шептал судорожные и нервные фразы колыбельной. Некому было — Лера из прошлого ушла окончательно.

Иногда во сне появлялась Настя, и Лера просыпалась, вздрагивая, рыская руками в поисках свертка. Сон быстро рассеивался, приходило настоящее — четырехместная больничная палата, круглый телевизор на подоконнике, потрескавшаяся штукатурка, запахи лекарств, варёной курицы, солёных огурцов, фонарный свет сквозь занавески, шум машин, разговоры из коридора и бубнение из ноутбука у соседки слева.

Реальность была так хороша и стабильна, что Лера радовалась каждому короткому пробуждению и не хотела проваливаться обратно в вязкую темноту сна. Она попросила принести сонник. Читала, как книгу, по алфавиту, чтобы отвлечься и продержаться как можно дольше. Но сон был сильнее, дрёма накатывала, веки тяжелели, Лера засыпала, чтобы позже проснуться чуть более здоровой, чем раньше.