Евгения Кретова - Дом потерянных душ [СИ litres]

Теперь ей хорошо. Пусть будет хорошо и той, которая прошла этот путь вместе с ней, которая помогла.

Подъезжая к Москве, Аделия, закусила губу, но все-таки набрала номер. Незаконченное дело, кусало за лопатки, заставляло ерзать и вздыхать. Макс поглядывал на нее, но вопросы не задавал. Непростые получились выходные. Но зато с них он возвращался с настоящей невестой и ее семьей, часть которой сейчас сопела на заднем сиденье.

Аделия покосилась на него, дождалась ответа. Тихий, сумрачный голос из динамика:

– Слушаю.

– Ольга? Вы меня не знаете, ваш телефон у меня оказался совершенно случайно, – Аделия поняла, что не знает, как перейти к главному, снова посмотрела на Макса, но тот только в изумлении изогнул бровь, но помогать ей не собирался. И собеседница не собиралась – молчала. – Я насчет вашего мужа.

Аделия чувствовала, что сейчас провалит всю затею. Голос в динамике стал ледяным:

– Что с ним?

Гадалка слышала, как собеседница перестала дышать. Она чувствовала, как внимание женщины, которую она всего однажды видела на подслеповатом фото сотового, касается ее плеч, ее лица, дотягивается через расстояние. Осязаемо.

– С ним все в порядке. Он любит вас. Но никогда не скажет об этом, если вы сами к нему не приедете…

– Кто вы?

– Вы поймите, вы действовали импульсивно, так, как от вас ждали ваши близкие. Ваша ошибка в том, что вы позволили им войти в вашу личную жизнь и навязывать вам свое решение. Если бы они не требовали от вас прогнать «кобелину», вы бы его не прогнали.

– Кто вы?!

Аделия поняла, что сейчас все испортит. Если не испортила до этого, то сейчас – непременно.

– Меня зову Аделия. Я подруга Макса Александрова и немного знаю вашу ситуацию.

– Он обсуждал меня с вами?

– Нет, не он. И дело не в этом…

– Послушайте!

– Нет, одну минуту, вы меня послушайте… Я видела ваше прошлое, видела будущее. Ваш муж накосячил, но он получил сполна. А сейчас, продолжая наказывать его, вы наказываете себя и своего сына. Ни у него, ни у вас нет своей дороги, только общая. И она может быть, если вы сейчас все бросите, соберетесь и приедете к нему…

– А если у него кто-то есть? Приехать к нему в Питер, чтобы застать у него другую девицу?

Аделия вспомнила расклад. Тихую тоску, что окружает незнакомого ей мужчину. Отозвалась решительно:

– У него никого нет. И не будет. Кроме вас. Исправьте то, что еще можно исправить. Ради сына.

Февраль того же года,

Москва.

Аделия постучала ногтем по даме пентаклей, задумчиво на нее смотрела, долго взглядываясь в расклад. Решительно убрала карты в коробку и отложила в сторону. Вовремя – в замочной скважине скрипнул ключ. Послышались шаги в коридоре.

– Ада, я дома! Ваша папа пришла молока, хлеба, картошки, колбасы и булочек, все по списку, принесла! – в коридоре прошуршали пакеты.

Макс появился в дверях: шарф размотан и волочится по полу, куртка расстегнута. Улыбка до ушей:

– Ты чего добытчика не встречаешь? Я взял твои любимые булочки с корицей, еще горячие.

– Женщина в возрасте есть знакомая, по работе? Кто как-то связан с комиссией и признанием тебя годным?

Макс посерьезнел, вздохнул. Прошел в комнату и сел в кресло, как был, в куртке. Задумался:

– Если только главврач… А что такое? – он вопросительно посмотрел на нее, перевел взгляд на лежащие на столике карты. Те самые, что «заговорили». – Фокусничаешь?

– Позвонишь ей? – вместо ответа Аделия соскользнула с кресла, подошла к нему и, наклонившись, обвила шею, поцеловала в уголок рта.

Макс ловко завладел ее губами, поцеловал.

– Прям сейчас? – пробормотал, чуть отстранившись.

Аделия ловко вытащила сотовый из кармана его куртки, подсунула под нос.

– Прям сейчас. Пока она не ушла на обед.

Макс с сожалением разомкнул объятья, забрал с девичьей ладони сотовый. Сбросил с плеч куртку и пристроил тут же, за спиной. Стянул с шеи шарф и неопрятной кучей бросил на подлокотник.

– Женщина, – скептически хмыкнул, потянул Аделию к себе, усадил на колено. Обнял за талию так, чтобы не убежала.

– Алло, Мария Романовна, это Александров… Здравствуйте.

Аделия слышала низкий голос из динамика, прислушивалась к интонации, но женский голос как раз относился к тем, по которым не понять – рад тебя слышать его обладатель или готов пристрелить. На всякий случай затаила дыхание, уставилась в лицо Макса – понять по нему, что происходит и как идет разговор.