Брижит Обер - ЦиклЭлиза Андриоли. Триллеры. Компиляция. 1-7

Толстяк наконец перебежал на ту сторону, буквально упал на их столик и схватил своей пухлой лапой драгоценную купюру. Женщина обернулась, откинула волосы и улыбнулась ему механической, совершенно ничего не выражающей улыбкой. Сердце у меня замерло.

Это была Марта! Марта — здесь, в десяти метрах, Марта, которая положила ладонь на руку своему спутнику, что-то сказала и встала. Я чуть было тоже не вскочил, но вспомнил, что должен изображать слепого и вообще не имею права пустить насмарку два месяца подготовки из-за какого-то дурацкого сходства. Но то было не сходство, то была Марта — ее миндалевидные глаза, полногубый рот, узкие бедра и пышная грудь. Марта, затянутая в строгий костюм, которого я никогда у нее не видел, Марта с огненно-рыжими волосами, которые, когда она наклонилась к незнакомцу, мазнули его по губам.

Окаменев, я следил взглядом за удаляющейся парой; доведенное до автоматизма чувство безопасности не позволило мне вертеть головой, но тут в поле моего зрения возник элегантный силуэт Бенни, который сидел, как будто проглотив палку, перед чашкой чая и, казалось, весь ушел в чтение «Таймса». Бенни! Мне пора уходить. Я встал, хотя после перенесенного потрясения ноги едва держали меня, ухватился за поводок Адольфа, и тот повел меня прямиком к вокзалу. Мне неожиданно повезло: пара шла метрах в десяти впереди меня. Двойник Марты остановилась перед витриной магазина бижутерии, мужчина что-то шепнул ей на ухо, и оба они расхохотались. Мужчина добавил приглушенным голосом несколько слов на языке, который я определил как немецкий.

Два бритоголовых парня грубо толкнули меня, но я, выдерживая свою роль, не мог врезать им. Они со смехом пошли дальше. «Марта» обернулась, и ее взгляд, не выражающий никаких эмоций, скользнул по мне. Я едва не взвыл, но вспомнил, что я переодет: она просто не узнала меня. Она повернулась к своему спутнику, и тот прижал ее к себе. Видеть Марту, прильнувшую к этому мужлану, было нестерпимо прямо-таки до тошноты. И вдруг они свернули в направлении, противоположном моему. В тот же миг ноги потащили меня вслед за ними, и мне пришлось сделать над собой изрядное усилие, чтобы не потопать по пятам за этой парочкой. Но я не мог заставлять Макса ждать меня на вокзале. Не мог из-за галлюцинации погубить наш план. Поскольку, как ни крути, это было совпадение. Невероятная, но все равно случайность.

До вокзала я дошел не в самом лучшем душевном состоянии и машинально направился в туалет. Макс уже был там. Мы быстро провели обмен, и вскоре я уже был в своем элегантном твидовом костюме и мокасинах. Потом протер лицо и руки гигиеническими салфетками, пропитанными мылом, которые теперь можно найти всюду. Макс подсунул под перегородку мой кейс. Я получил обратно свой паспорт и сунул его в задний карман. Адольф заскулил. Ему тоже уже осточертело. Я снял с него поводок, надел роскошный ошейник желтой кожи, положил поводок со старым ошейником в чемоданчик и передал его Максу. Потом я услышал, как он уходит вместе с собакой. Досчитав до пяти, я тоже вышел из кабинки.

В сортире был только какой-то тип в синем плаще. Он отливал и не обернулся, весь углубившись в созерцание белых кафельных плиток. В зеркале над умывальником я увидел себя: крепко сложенный бизнесмен с густыми, очень коротко стриженными черными волосами и мужественным лицом, отмеченным шрамами (памятки боксерских матчей), в черных, глубоко посаженных глазах которого читалось некое ошеломление. Я глубоко вздохнул, чтобы обрести над собой контроль, и вышел.

По скоростной дороге я быстро добрался до аэропорта. Макс положил билет мне в паспорт, и, протягивая его контролеру, я все думал про то невероятное видение. Марта в Брюсселе, под руку с каким-то мужчиной… Уж не свихнулся ли я?

Из-за тумана самолет опаздывал на двадцать минут. Я глянул на часы. Семнадцать ноль две. Отлично, я успеваю позвонить. В любом случае совесть у меня должна быть чиста. Я зашел в свободную кабину, глубоко вздохнул и набрал номер матери Марты. Гудок. Второй. Третий. Четвертый. Наконец там сняли трубку:

— Алло! Алло!

Голос Марты. Да, похоже, я действительно спятил. Не произнеся ни слова, я нажал на рычажок. Нужно чего-нибудь выпить, в горле у меня совершенно пересохло. Я заглотнул большую кружку фламандского пива. Закурил сигарету. Вкус был такой, будто она набита соломой. Я раздавил ее в красной пластиковой пепельнице. Нельзя заклиниваться на этом сходстве. Завтра решительный день. Я провел серию дыхательных упражнений, чтобы расслабиться, и вскоре благодаря пиву и этим упражнениям почувствовал себя лучше.