Брижит Обер - ЦиклЭлиза Андриоли. Триллеры. Компиляция. 1-7

— Я нахожу вас очень наблюдательной и думаю, вы хорошо осведомлены о делах сына, — невозмутимо продолжала Гаэль. — Могу я узнать ваше мнение о гипотетических врагах сына? Мужчины ведь часто бывают слишком доверчивыми.

— Совершенно с вами согласна! — кивнула, расслабившись, Бабуля. — Жан-Юг не способен распознавать зло!

«Скройся, Шиб, тебе в разговоре этих дам ловить нечего!»

— Я вас ненадолго оставлю...

Он вышел, а они, казалось, даже не заметили. А Гаэль опасная штучка! Прирожденная актриса!

Осмонды все еще были здесь— Шиб слышал голоса, доносившиеся из гостиной. «Какая жалость, что Бабуля— женщина, — мимоходом подумал он, — Из нее вышел бы идеальный подозреваемый!»

Тут ему пришла в голову мысль о том, что сперму с фотографии можно отправить на анализ. Он должен исхитриться забрать фотографию, а пока осмотреть комнаты. Шиб быстро на цыпочках поднялся по лестнице. На каждой двери висела керамическая табличка с именем хозяина комнаты и какой-нибудь особой картинкой. УЭнис был нарисован утенок, у Аннабель— белка, у Элилу— белый кролик, у Луи-Мари— красный спортивный автомобиль, у Шарля— черная лошадь.

— Как старомодно! — пробормотал Шиб, входя в комнату Шарля.

Он быстро осмотрелся. Кровать с покрывалом в черно-белую клетку, высокий современный белый шкаф, черный письменный стол, на котором аккуратными стопками выложены папки. Керамический стакан в форме руки с ручками, блокноты, ноутбук в бело-зеленом корпусе. На стене — два плаката. На одном спринтеры устремлялись к финишу, на другом белый медведь разгуливает среди антарктических снегов. Шиб схватил блокнот. Черновик домашнего задания по математике... Он выдвинул полки. Учебники, словари, несколько номеров «Премьеры», два журнала по информатике, фотография обнаженного по пояс Брэда Питта, скорее всего вырезанная из журнала, Хм... Не Жюльетт Бинош и не Джулия Роберте, а Брэд Питт... Шиб вернул фотографию на место— под учебник истории, приподнял крышку ноутбука. На темно-синем экране плавали разноцветные кубики.

Шиб вышел, бесшумно прикрыв за собой дверь, и отправился в комнату Луи-Мари. Кровать, покрывало с изображениями Симпсонов, белый шкаф, этажерка с книгами для детей и юношества, черный письменный стол с картой мира, рядом — большой стеклянный глобус. Ручки, бело-синий ноутбук, последний том «Гарри Поттера», раскрытый на третьей главе. На стенах— киноафиши: «Очень страшное кино», «Империя наносит ответный удар», «Парк Юрского периода». На экранной заставке ноутбука красно-синий Человек-Паук карабкается на стеклянный небоскреб. В углу — синтезатор «Айва».

Шум где-то поблизости. Шиб выскользнул из комнаты. Внизу Осмонды прощались с Бланш. Значит, можно пойти в библиотеку и взять фотографию. Он спустился по лестнице, прижимаясь к стене, вышел в холл. Бланш и Осмонды стояли у выхода. Клотильда благодарила Колетт за книгу рецептов провансальской кухни. Услышав, как за ними закрылась дверь, Шиб направился в библиотеку. В доме царила абсолютная тишина. Гаэль и Бабуля, должно быть, вышли на улицу. Он потянул на себя ручку двери, ведущей в библиотеку, но не смог ее открыть. Она оказалась заперта на ключ. Кто-то был внутри. Но кто? Андрие? Снова неожиданно вернулся? Шиб тихонько постучал. Никакого результата.

— Мы здесь! — послышался за его спиной фальцет Бабули. — В зимнем саду.

Шиб присоединился к дамам. Гаэль и Бабуля пили чай.

— Чашечку крепкого чая? — предложила Бабуля. — Не люблю зеленый японский, который обожает Бланш.

— Спасибо, нет, — отказался Шиб. — Я не поклонник чая.

Бабуля поджала губы.

— Эти англичане все еще здесь? — спросила она.

— Уходят.

— Я боялась, что Бланш пригласит их к завтраку. Они очаровательны, но... Клотильда привержена бутылке, а Джон...

— Луиза рассказала мне, что Джон был... просто заворожен Бланш, — закончила за нее Гаэль, поднося чашку к губам.

«Луиза»! Гаэль называет эту дракониху по имени! Невероятно!

Старуха кивнула, наливая себе следующую чашку.

— Жан-Юг не придает этому значения, — продолжила Бабуля. — Но мне это кажется каким-то ненормальным. Он ведь может решить, что его поощряют.

— Я думаю, Джон испытывает к Бланш скорее платонические чувства, — примирительно сказала Гаэль. — Для мужчин его поколения вполне обычное дело.

Но Бабуля не собиралась сдаваться.

— Похотливый сатир! Старый развратник! — возмущенно прошипела она. — Мой муж не потерпел бы подобного поведения!