Джефф Эбботт - Большой куш

— Может, и не придут.

— Я не хочу просто сидеть и дожидаться этого. Я хочу мою долю прямо сейчас, — продолжил Джимми.

Алекс внимательно посмотрел на него.

— Я прошу только то, что мне причитается по справедливости, — настаивал Берд.

— Конечно. Я понимаю. Но сначала, приятель, мы должны почистить твой грузовик. Мы отдадим твою долю завтра, а потом превратим ее в наличные и поможем тебе выбраться из страны.

— Спасибо. Я только хочу, чтобы все было по справедливости.

— Хорошо.

После того как трое мужчин вышли из камеры хранения, Алекс задвинул дверь и закрыл ее на один замок. Стоуни неожиданно для себя твердой рукой защелкнул другой. Щелк. Щелк. Заперто.

— Теперь вот что, — процедил сквозь зубы Алекс. — Мистер Берд. Мистер Вон. Я знаю, что вы оба будете держаться хорошо. Теперь вы соучастники. — Он перевел луч фонарика на свое мальчишеское лицо.

— Не нужно мне угрожать, Алекс, — жестко произнес Стоуни. — Без моей помощи ты ничего бы не раскопал. Без меня у тебя вообще ничего не получилось бы.

— Это правда, наш человек-кремень, [1] Игра слов: имя Стоуни при дословном переводе с английского означает «каменистый». (Здесь и далее примеч. перев.). — сказал Алекс. — Но ради тебя я сегодня ночью убил двоих. Так что на данный момент ты, возможно, должен мне уже больше, чем я тебе.

Стоуни промолчал.

— Пойдем, Джимми, — позвал Алекс. — Стоуни, поговорим об этом через неделю, не раньше. Успокойся. Я просто занимался осуществлением всех твоих желаний. — Алекс улыбнулся и крепко похлопал его по плечу. — Отправляйся домой и хорошенько выспись. Надеюсь, клопы тебе не помешают.

Стоуни выдавил из себя улыбку. Он посмотрел, как Алекс и Джимми Берд залезли в грузовик с установленным на нем подъемником, а затем сел в свой «порше». Он последовал за грузовиком к выезду с площадки, где остались контейнеры для хранения. Когда грузовик повернул направо и поехал на юг в сторону Порт-Лео, Стоуни свернул налево и направился в Копано Флэтс, где на берегу располагался его шикарный особняк. Он ударил по кнопке приемника, и машину наполнили неожиданно громкие звуки бьющего по голове рока. «Нирвана»… «Чудесно, — подумал он. — Голос покойного парня».

Одной рукой он держал руль, а вторую запустил в свой рюкзак, куда положил изумруд. Камень казался горячим на ощупь, и это походило на сумасшествие: пролежав в земле почти двести лет, он должен был быть холодным. «Ты только что спер у маньяка-убийцы пару миллионов долларов», — подумал он.

Стоуни Вон проехал еще с полмили, после чего, не в силах сдержать тошноту, вынужден был съехать на обочину.

Был четверг, четыре часа вечера. Заседание суда закончилось, правосудие свершилось, и достопочтенный судья Уит Мозли мечтал теперь только о том, чтобы минут двадцать энергично поплавать со своей подружкой в теплых водах Мексиканского залива, где-нибудь вдали от пляжей Порт-Лео. А потом было бы неплохо съесть большой стейк в гостинице «Шелл Инн» и, вернувшись домой, пообниматься с Люси на своем диване, наблюдая по телевизору за «Хьюстон Астрос», которые снова начинают вселять надежду в своих болельщиков. Ну а по окончании трансляции матча заняться любовью прямо здесь, на диване, как они делали это позавчера под жужжание шоу, которое обычно показывают после игры.

Люси любила бейсбол так же, как и он сам. Но сейчас она стояла в дверях его кабинета и хмурилась. Похоже, подруга Уита не разделяла его желания съесть стейк, поплавать и получить удовольствие от игры.

— Кажется, пропал мой дядюшка Пэтч, — с тревогой в голосе произнесла Люси.

Уит выбрался из судейской мантии, давая черному шелку соскользнуть прямо на пол и радуясь тому, что он снова в своей обычной гавайской рубашке, старых брюках цвета хаки и любимых сандалиях «биркенсток». Июль в Порт-Лео выдался богатым на разбирательства. Сегодня на заседаниях суда по транспортным нарушениям все нервничали, от старенького кондиционера, установленного в зале, толку было мало, и теперь от его мантии исходил слегка несвежий запах. Вечером обязательно постираю ее, решил Уит. Так сказать, судебная стирка, не указанная ни в одном списке его служебных обязанностей.

— В нашей тюрьме его нет, — сказал он. — Пожилых граждан мы туда не сажаем.

— Кончай свои шуточки, Уит, — поджав губы, отозвалась Люси. — Дома Пэтча нет. Машина стоит, а его самого нет.

— Я думал, что они с Туй поехали в Порт-Арансас.