Анна Иванова - Вера. Надежда. Смерть [СИ]

В первые минуты темноту, словно консервную банку открывашкой, прорезал световой круг. Постепенно глаза привыкли. Круг побледнел и растворился. Пустота, которая сначала казалась успокаивающей, начала давить. С каждой минутой дышать становилось все тяжелее. Вместо желанного забытья подкрадывалась паника. Не выдержав, я откинула одеяло.

Под ним мне казалось, будто на улице глубокая ночь, но за окном светило полуденное солнце. Прошло всего пятнадцать минут. Горящий овал лампы, оставивший отпечаток у меня в глазах, потерялся в дневном свете. Погода настолько диссонировала с моим настроением, что захотелось накричать и на нее. Отогнать от себя даже солнце. Стоит ли? Я и так осталась совсем одна.

Руслан от меня отказался. Словно я ему себя предлагала, навязывала. Нет, конечно, мне этого делать не пришлось. За меня постаралась Валя.

— Дурочка, — сквозь слезы рассмеялась я. — Какая же ты, Валя, еще маленькая.

Кажется, в последний раз за меня с возлюбленным разговаривали в седьмом классе. Да, с Димкой Наумовым. Мила тогда тоже, не спрашивая, пошла и назначила от моего имени свидание. Мила… Одна из четверых. Нет никаких четверых! А если и был квартет, то жена Руслана к нему не имела никакого отношения. Были мы с Валей, Илья и Руслан. Просто друзья.

Друзья… Тогда, в седьмом классе, я тоже обиделась на лучшую подругу. Правда, простила через пару минут, когда узнала, что Димка давно в меня втюрился, а погулять не звал только потому, что я не проявляла к нему видимого интереса. Так в чем я виню Валю? В том, что она разговаривала с Русланом без спроса, или в том, что он меня отверг?

— Но при чем здесь Илья? — я села на кровати. — Ну вот, уже начала разговаривать сама с собой. Осталось только завести с десяток кошек…

И все-таки. Зачем Руслану вообще понадобилось разговаривать обо мне с Ильей? До последних дней между нами ничего не было. Вообще не было! Мы всего-то один раз целовались. А может, он думает иначе? Страшно представить, что мог сочинить Илья, если почувствовал, что Руслан ревнует. И ведь он ревновал, иначе не уехал бы из города в тот раз, когда я заснула, успокаивая Илью. Вдруг, Валя права, и из церкви он тоже сбежал из ревности?

— Потом вернулся в Москву, собрал вещи… Нет, оставил вещи дома и улетел в Испанию. Подальше от женщины, разбившей ему сердце.

Закатив глаза, я встала с кровати. Наверняка Руслан отдыхает вместе с женой, а у нее в инстаграме настроен автопостинг. Раньше я сама выставляла фотографии на неделю вперед, пока аккаунтом не занялась Валя. Добравшись до гостиной, я подняла со столика айфон. Ввела в поиске «Мила Амос». Так и есть. На фото, опубликованном вчера вечером, чемодан и билет в Барселону.

— Ах, Валя. Как же сладко верить в сказки! И больно просыпаться, когда понимаешь: какой бы красавицей ты ни была, принц уже взобрался на соседнюю башню. Надеюсь, твоя история с другим сюжетом, — сказала я, поежившись.

Лучи августовское солнца, светившего за окном, не попадали в комнату и с трудом прогревали толстые стены старинного дома. Продолжая держать телефон в правой руке, левой я переложила пару поленьев из гамака-дровницы в камин. Полистала ленту. Стоило нажать на строку поиска, как инстаграм тут же предложил мне перейти на Валин аккаунт. Кажется, спящая красавица слишком часто ходит в гости к золушке. На второй строке была Мила, то и дело постящая фотографии мужа, и лишь на третьей — аккаунт моей школы.

— Надо пересмотреть приоритеты.

Я щелкнула по верхней ссылке и взяла с полки над камином коробок. Подожгла длинную спичку. Уже хотела бросить ее в камин, но, увидев новое фото на странице Вали, замешкалась. На нем она была не одна. Голова подруги лежала на мужском плече. Может, им с Саней и правда суждено пожениться и вместе встретить старость? Как хочется верить, что я ошибалась, когда судила об их отношениях по собственному неудачному раннему браку. Интересно, он уже сделал ей предложение? Если так, нужно позвонить, поздравить подругу. И попросить, наконец, прощения. Зря я вчера на нее накричала.

В одну из трех клеточек в ряду поместился только центр горизонтальной фотографии. Самое интересное — безымянный пальчик, а заодно и верхняя половина Санькиного лица, осталось за рамками. Я нажала на фото, помолившись про себя, чтобы в посте Валя объявляла о помолвке. Представляю, как она расстроится, если кольцо купил кто-то другой.

Я вижу его раньше, чем он меня. Глаза насильника закрыты, а у меня между пальцами пылает бумага. Прежде, чем он откроет глаза и посмотрит в мою сторону, я пытаюсь освободить руки. Земля сотрясается, раздается грохот.