Чарльз Гилфорд - Страх

Боль внезапно захлестнула его и стерла все мысли. Он почти лишился сознания.

Девушка застонала — вместо него, словно парень　 ударил ее, а не Сантина.

— Что ты делаешь? — крикнула она.

Голос мальчишки сорвался.

— Он должен умереть! Я его заставлю! — взвизгнул он.

Где-то в самой глубине души у девушки, видно, зашевелилась совесть. А может, она просто по-женски пожалела его.

— Не смей его убивать! — опять крикнула девушка.

— Теперь уже все равно! — Юнец был на грани истерики. — Я ведь уже и так убил его! Просто он минутой раньше умрет. Арлена, как ты не можешь понять!

Но она, как видно, не понимала — и, вцепившись, тянула прочь от Сантина.

— Никто не узнает. Он ведь попал в аварию. Подумают, что расшибся при падении.

Логично рассуждает. Теперь замолчали оба.

— Хорошо, Винс, — наконец послышался ее голос.

А Сантин лежал у их ног и ничего не мог сделать.　Очень может быть, его будут бить смертным боем, пока не убьют. Убьют сознательно, рассудочно, ибо его жизнь угрожает покою сопливого, слабого паршивца. Сантин не боялся смерти — той, что баюкала и манила к себе. Но смерть от побоев ужасала. Страх пронизал все его существо.

— Нет! — изо всех сил закричал он. — Нет! Только не это!

Луч снова бьет в лицо. Еще минуту назад Сантин был горд. Где теперь его гордость? Он больше не отворачивался от фонаря. Пусть видят, что он боится.

— Винс, а ты уверен, что сможешь? — спросила девушка.

Теперь, когда решение принято, она снова была сильнее мальчишки.

— Не знаю, — ответил он. — Но попробую.

Сантин увидел, как он подходит, и закрыл глаза.

— Погоди! — как бы издалека, из туннеля, донесся ее голос. Теперь он существовал в красном тумане агонии, и голос ее казался бесконечно далеким.

— Что такое?

— Погляди, ты весь в крови!

— Ну и что?

— Винс, Винс, ты что, не в своем уме? Кровь заметят. Не дай Бог, если кто-то тебя заподозрит. Анализы покажут, что это его кровь.

Мелькнул проблеск надежды. Сантин осмелился открыть глаза. Парень наклонился, чтобы снова ударить,　 но при этих словах заколебался.

— Я знаю, что делать, — наконец сказал он.

И исчез из поля зрения. Но Сантин слышал шелест травы у него под ногами и хлопанье веток. Потом послышался оклик.

— Арлена, подойди, помоги поднять.

Снова шорох, треск и хлопанье веток. Это девушка идет к парню. И его возбужденный голос.

— Мужика выбросило из машины, так? Ну что ж, он ведь мог об это удариться? Давай, помоги поднять.

Шаги медленно возвращались. Сантин ждал в приступе ярости и страха. Вот и они. Приближаются вдвоем, согнувшись и ступая задом. В руках у них — тяжелый предмет. Судя по напряженным спинам, очень тяжелый.

Он даже не застонал. Не смог. Ужас парализовал голосовые связки. Но глаза следили за ними. Двигались они медленно, трудно. Наконец остановились по обе стороны от него, и огромный плоский предмет навис над ним, закрыв звезды.

И тут, в последний миг своей жизни, он заметил кое-что очень важное. Ласковый покой разлился по телу. Ну что ж, подумал Сантин, я все равно умираю. Так, конечно, я умру раньше, быстрее, но, может быть даже, эта смерть будет милосердней и легче. Смерть от руки убийц.

И Сантин стал молиться. Странная это была молитва. Он просил у Бога одно — пусть обстоятельства смерти расследует умный «фараон».

Сержант Ван-Нек из дорожного патруля штата был «фараоном» умным. В сером сумраке раннего утра он изучал рисунок шин на дороге. На темном асфальте их почти не было видно, и он никак не мог прийти к окончательным выводам.

Взглянув на парочку, стоящую у машины и наблюдавшую за его работой, он почувствовал себя несколько более уверенно. Мальчишку зовут Винс, его подружку — Арлена. Ничем не отличаются от десятков других парней и девчонок, попавших в аварию. Но что-то в них настораживало. Светало, занимался день, а сержант продолжал искать, сам не зная что.

Находка превзошла все его ожидания. Улика была непререкаема, очевидна.

Сержант выбрался из канавы и подошел к ребятам.

Видно, в глазах его была угроза, потому что юнец тревожно спросил:

— Что случилось, сержант?

— У валуна две стороны, — ответил полицейский Ван-Нек. — Верхняя — чистая, отмытая дождями. Нижняя — в земле, в грязи. Ладно, пускай мистер Сантин вылетел из машины. Но скажи, сынок, как он умудрился удариться головой о НИЖНЮЮ сторону валуна?