Кристина Старк - Аспид [litres]

– Что, если это именно то, чего я хочу? – усмехнулся Сет, выставляя на стол блюдо с фаршированными яйцами, украшенными зеленью.

Гэбриэл вернулся из сада, с изумлением глядя на стол.

– Ты видел, что тут устроил Сет? – рассмеялась Анджи.

– Не просто видел. Я был соучастником. Добыл розмарин в саду. Мы подумали, что вы проголодаетесь.

Это был очень душевный и спокойный вечер, в котором смешались тепло камина, аромат горячей еды, смех Анджи, шутки Гэбриэла и красноречивые взгляды Сета, которые он бросал на Анджи, когда она смотрела в сторону. Один из таких вечеров, какие потом часто вспоминаешь с мечтательной улыбкой и странной грустью на душе. Когда не хочется думать ни о каком завтра и ни о том, что было вчера, а просто быть в настоящем моменте и чувствовать, как время впервые никуда не бежит и не торопится – только медленно колышется и сияет, как море в штиль.

– Это блюдо еще называют «Осатаневшие яйца», – сказала я. – Когда-то давно в начинку обязательно добавляли кайенский перец, и оно было реально острым. Потом рецепт поменялся, а имечко осталось.

– Должно быть, по этой самой причине его никогда не готовили у нас дома, – хохотнул Сет и тут же стащил у меня с тарелки последний кусочек.

– Сет, ей нужен белок, пусть она ест, – сказала Анджи.

– Мне тоже нужен белок. Для производства здоровой…

– Не продолжай, – закатила глаза Анджи.

Сет откинулся на спинку стула, упиваясь ее смущением.

– Анджи, он правда тебе нравится? – спросил Гэбриэл. – Если нет, то думаю, мы сможем обменять его на что-то полезное в деревне. Например, на телегу или дрова.

– Он мне нравится, – рассмеялась Анджи.

– Даже такой испорченный?

– Некоторые вещи, испортившись, становятся только лучше, – с видом эксперта промурлыкал Сет. – Например, сыр с плесенью. Или перебродивший виноград.

– Сейчас ты в очень опасной близости от прозвища «Рокфор», приятель, – подмигнул ему Гэбриэл, и мы все начали смеяться, как ненормальные.

Когда мы разделались с едой, Сет объявил, что пришло время десерта, и тот факт, что он приготовил еще и сладкое, лично мне сказал о многом.

– Ты перешел опасную черту, дорогой, – сказала Анджи, по-кошачьи наблюдая за тем, как Сет тащит к столу блюдо с тортом.

– Что ты сделала с этим парнем? – подначил ее Гэбриэл. – Боюсь, у него уже начались какие-то необратимые повреждения мозга.

– Магические женские секретики, о которых женщины договорились молчать и никогда не выдавать врагам, – сказала ему Анджи, откидываясь на спинку стула.

– Ладно, я должен сознаться кое в чем, – комично вздохнул Сет. – Это торт из пакетика. Называется «Еда дьявола» от фирмы «Бетти Крокер». Я просто высыпал содержимое упаковки в миску, добавил яйца и воду – и вуаля. Глазурь тоже была готовая – «Бетти Крокер» из банки. Но, господи, если это будет несъедобно, я задушу эту Бетти голыми руками и, клянусь, буду готовить только по Розанне Пансино!

«Еда дьявола» и «осатаневшие яйца» – что же еще могут готовить детишки, улизнувшие из религиозной семьи?» – подумала я, беззвучно хихикая.

– Теперь ешьте, – повелевал Сет. – Нет, сначала я должен убедиться, что это съедобно и не вызывает остановку сердца. И преждевременные роды…

– Дуралей, – пробормотала я.

– Отрежь мне тоже кусочек, – сказала Анджи. – Если ты умрешь, то, так и быть, я умру с тобой.

Это был очень вкусный торт. Он действительно был хорош: пушистый, влажный и очень шоколадный. Я даже не ожидала, что «торт из пакетика» сможет меня удивить.

– Хм, это вкусно, – проговорила Анджи с полным ртом.

– Думаете, можно пока не подписываться на Розанну Пансино? – спросил Сет.

– Думаю, тебе можно открывать свой кулинарный канал, – сказала Анджи, помахивая вилкой. – «Вкусняшки от няшки».

– Считаешь меня няшкой? – спросил Сет, глядя на Анджи так, словно она была очередным деликатесом от Бетти Крокер.

Мы с Гэбриэлом решили прогуляться, пока нас не убило электричеством между этими двумя.

– Как поход к врачу? – спросил Гэбриэл, когда мы ушли в дебри сада и уселись за садовый столик в тени деревьев. Верней, Гэбриэл уселся за столик, а я забралась к нему на колени, обняв за шею и уткнувшись лицом в грудь. Его близость сводила меня с ума. Запах его одеколона дурманил, как наркотик. И еще его руки гуляли по моим бедрам и ягодицам, от чего я просто таяла.

– Все хорошо, – ответила я. – Прописал мне витамины, поменьше нервничать и половой покой.

– Половой покой? – повторил Гэбриэл с таким лицом, что я рассмеялась. – В смысле… Господи, это будет сложно… Он объяснил, почему? Надеюсь, это был не какой-нибудь фанатичный католик, который считает, что весь смысл секса в зачатии, а как только цель достигнута, то и секс как бы ни к чему?… Нельзя только некоторые вещи или вообще всё?