Кристина Старк - Аспид [litres]

– Что это? «Брунелло Ди Монтальчино» восемьдесят пятого года? – спросила я, уставившись на этикетку. – Вы что, с ума сошли?! Зачем вы его открыли?! Оно же стоит кучу денег!

– Это просто вино. Досталось мне от отца. Я не потратил на него ни копейки, и продавать не планирую тоже, так что почему нет? Жизнь коротка.

– Нет, это не просто вино! – возразила я так жарко, что Харт рассмеялся. – Для такого вина нужен особый случай.

– Что, если сегодня особый случай? – пожал плечами он. – Мы успешно ограбили квартиру, так что…

Я сделала глоток и захихикала. Харт отпил тоже, глядя в потолок.

– Очень необычное, словно не из винограда, а из каких-то невиданных ягод из волшебного леса. И спирт не чувствуется совсем, как будто оно безалкогольное.

– О, не стоит ему доверять, – подмигнул мне Харт. – Уверен, это обманчивая легкость, и после пары бокалов вы это заметите. Надеюсь, вы не буйная.

Я хохотнула, откидываясь на спинку стула и закидывая ногу на ногу.

– Я просто сплошное уныние, если переберу. Сразу отключаюсь и храплю так, что от звука стекла трескаются… а вы?

– Становлюсь слишком беспечным, – сказал Харт и взялся за стейк.

– Это как? Начинаете бегать по балконным перилам и играть в русскую рулетку от скуки?

– Вам говорили, что вы забавная? – спросил Гэбриэл.

– Много раз, – кивнула я.

– Жаль, значит, вы не узнаете ничего нового, – сказал он.

Я рассмеялась. Мне нравились люди, которые умели шутить с совершенно серьезным лицом.

– Забавная? А еще какая? – поинтересовалась я. – Опишите меня одним словом.

– Непослушная, – сказал Харт, не особо раздумывая.

– Непослушная? – захихикала я.

– Да, – подтвердил он. – Просто беда с вами.

Я рассмеялась в голос, испытывая необычное удовольствие от беседы с ним. То ли вино начало действовать, то ли это и правда прозвучало смешно. Хоть я и раньше замечала, что у Харта хорошее чувство юмора, но сейчас поняла, что оно просто отменное.

– А вы знаете какой? – Я минуту помолчала, постучала пальцем по подбородку, подумала и наконец сдалась: – У меня не получается описать вас одним словом, можно их будет четыре?

– Ладно, давайте свои четыре слова.

– Тот, кому хочется доверять.

Харт опустошил свой бокал и поставил его на стол.

– Я должен сказать вам кое-что, – хмуро сказал он после долгой паузы.

Мне показалось, что мое признание тронуло его, и именно поэтому он решился сказать мне нечто важное – то, чего не собирался говорить.

Я просто кивнула в ответ, онемев от нахлынувшего волнения.

– Я передумал устраивать вам встречу с Дэмиеном.

– Что? Почему? – Я даже перестала жевать от волнения.

– Раньше это была просто плохая затея, а теперь она попросту опасная.

– Поясните, – прошептала я, холодея.

– Его жена, Дженнифер, – она исчезла. Недалеко от 7того места, где ее видели в последний раз, нашли обрывки ее одежды с частицами ее крови. Очень похоже, что ее убили. И Стаффорды убеждены, что это дело рук вашей семьи.

Бывает, что жизнь разламывается на «до» и «после». На часть «до», которая, может, и не была безупречной, но по крайней мере была полна надежд. И на часть «после» – такую безнадежную и беспросветную, что стынет кровь.

Я медленно поднялась из-за стола и отошла к окну. Снаружи царила ночь – черная, как зрачок дьявола. Или как наше со Стаффордами будущее. Или как земля, в которую мы однажды все ляжем. Теперь мы точно все ляжем в нее.

– Вы в порядке? – спросил Харт.

Меня начало трясти, горло словно сжала чья-то невидимая рука – стало больно дышать. Я попыталась вдохнуть, но изо рта вырвался сдавленный всхлип.

– Кристи, – позвал меня Харт, подошел сзади и обнял меня.

Я развернулась и разрыдалась у него на груди. Земля вдруг пришла в движение и поплыла, словно я стояла на палубе корабля. На мгновение мне показалось, что я вот-вот окажусь за бортом и полечу в пучину, в темноту, но руки Харта удержали меня от падения. Он помог мне дойти до дивана и прилечь. Укрыл пледом, вышел и вернулся со стаканом воды. Я следила за ним сквозь мутную пелену слез.

– Вы тоже думаете, что это моя семья? – спросила я.

– Если хорошо подумать, то нет причины, по которой это убийство было бы выгодно МакАлистерам. Дженнифер тоже была верующей католичкой – тоже «воин света», если угодно. Ее отец – полицейский, и это еще одна причина не делать глупостей. И еще ее характер – я неплохо разбираюсь в людях и одно время собирал информацию о ней тоже: она была просто… святой. Не знаю, какое еще слово подобрать. Занималась благотворительностью, собирала деньги для приютов и лечения тяжело больных, проводила много времени в хосписах… Убить ее – как Богу в лицо плюнуть. Так что не думаю, что это был ваш отец. Но у Дэмиена могут быть свои соображения.