Кристина Старк - Аспид [litres]

Расположившись со своими советчиками и телохранителями на другом конце зала, она была полностью поглощена торгами и сидела на стуле совершенно неподвижно. Только один раз обернулась и посмотрела туда, где сидели МакАлистеры и, соответственно, я. Только тогда Джована наконец сняла очки, и я увидела ее лицо. Вот от кого Дэмиен и его братья унаследовали свою надменную красоту. Ее губы выгнулись в едва заметной ухмылке, когда она увидела моего отца. Словно говоря ему: «Тебе нужно продать душу дьяволу, если хочешь тягаться со мной, МакАлистер».

Пока все были заняты торгами, меня внезапно осенила идея, настолько безумная, что я задержала дыхание. Такие безумные идеи еще не приходили в голову ни одному из МакАлистеров. Я вынула из сумочки записную книжку, выдернула из нее двойной лист и написала записку. Или лучше сказать «письмо», потому что такие женщины, как Джована Стаффорд, наверняка читают только письма – записки ей просто никто не смеет отправлять.

Да, я написала письмо Джоване Стаффорд, от волнения глубоко продавливая ручкой бумагу. Как положено, представилась, пожелала удачных торгов, попросила ее передать привет Дэмиену и Дженнифер и – я еще раз оглянулась на отца – пригласила Стаффордов на свой день рождения. Я пообещала стать гарантом их неприкосновенности. Заверила, что праздник будет хоть куда. И в самом конце написала, что даже древняя вражда может закончиться, если найдется хоть один человек, готовый протянуть руку. Потом я быстренько перекрестилась, каменея от страха, сложила лист бумаги вчетверо и шепотом попросила официанта, разносившего шампанское, передать записку «во-о-он той женщине. Да, Джоване Стаффорд, вы не ослышались».

Джована получила мою записку вместе с бокалом шампанского, развернула ее и прочла. Затем обернулась и уставилась на меня так, словно меня никогда не существовало, но я вдруг появилась из ниоткуда, как на магическом шоу. Что-то вроде говорящего кролика из шляпы фокусника. Я робко улыбнулась ей, надеясь, что моя улыбка не выглядит так, будто меня шарахнуло электричеством.

Потом она отвернулась, допила шампанское и поставила бокал на поднос официанта. Туда же отправилось мое письмо. Я указала в нем свой номер телефона, так что, по-видимому, названивать мне она не собиралась.

Отец в ту ночь проиграл аукцион. Дом ушел Джоване вместе со всем, что в нем было: фресками, лепниной, мебелью и призраком епископа. Она послала моему отцу еще одну надменную улыбку и вышла из зала, неся на голове невидимую корону.

Я ждала, что отец начнет орать в машине и размахивать в воздухе кулаком. Что он поочередно помянет всех Стаффордов недобрым словом, а когда доберется до Джованы – лучше затыкать уши. Но он молчал всю дорогу. В дом ввалился, шатаясь словно пьяный. Рейчел все поняла, как только увидела его. Предложила ему коньяка и сигару. Он прошел мимо нее в свой кабинет, вынимая на ходу телефон и сминая ковер шаркающими шагами.

Предчувствуя неладное, я отправилась следом и припала ухом к двери его кабинета. Он открыл бутылку, налил себе стакан и кому-то позвонил. Я слышала обрывки разговора: «Узнай, где… Чем раньше, тем лучше… Здесь не ты должен задавать вопросы… Я просто хочу знать, где эта потаскуха шатается… (я выкатила глаза от изумления: отец никогда не использовал подобных слов). Поэтому ты выяснишь… Нет, я не поменяю мнение утром, Харт! Поэтому просто выясни, где ее будет носить в ближайшее время!»

Паника и ужас шевельнулись внутри. Отец говорил с кем-то из своих людей и явно замышлял что-то недоброе. Что-то плохое должно было случиться в скором времени с Джованой Стаффорд. Я чувствовала это нутром, а нутро меня редко подводило. Я вошла в комнату, как только отец закончил разговор. Обняла его и, прижавшись к его плечу лицом, сказала:

– Пожалуйста, не делай ничего, что может…

– Все, что я делаю, угодно Богу! – перебил он, дыша на меня алкоголем и злобой. – Ступай в кровать.

Я была готова умолять, но его глаза заставили меня умолкнуть – красные, навыкате и будто бы слегка расфокусированнные. Знак, что нужно убираться в комнату и не дергать – как там говорят? – дьявола за усы. Забавно, что слово «дьявол» было весьма применимо к моему, такому набожному и такому праведному, отцу.

Я пыталась предупредить их. Искала в сети номера телефонов Стаффордов (безуспешно), писала им в соцсети (все мои сообщения так и не были прочтены), и даже забралась в кабинет к отцу, чтобы разыскать какое-нибудь досье на Стаффордов, где был бы указан их адрес или телефон. Рейчел застукала меня, когда я рылась в ящиках отцовского стола. Я, бегая по комнате и заламывая руки, призналась, что отец затевает недоброе. Она выслушала меня и сказала: