Кристина Старк - Аспид [litres]

Но этот путь не вел к спасению, и я знал, что все это не поможет. Никогда не помогало. Я пробовал уже много раз, и ничем оно не заканчивалось. Ломал себя столько раз, но всегда возвращался к исходной точке…

– Ты можешь поговорить со мной о чем угодно, – сказал Тайлер, читая мои мысли. – Необязательно сейчас. Когда захочешь. Мой номер есть у Кристи…

Он соскочил с капота машины и уже достал из кармана ключи от своей машины, но я окликнул его, подошел и взял сигарету из его пальцев. Положил ее в рот и затянулся. Меня шатало, трясло, и хотелось за что-то схватиться, чтобы не потерять равновесие. Довериться Стаффорду было безумием. Но у нас было нечто общее: одна и та же печать, метка, одна и та же боль.

– Я хотел покончить с собой, потому что не мог выкинуть из головы своего друга, с которым мы делили комнату в общежитии семинарии, – ответил я. – Он даже не подозревал об этом. До сих пор не знает. Я в итоге съехал, не мог находиться с ним рядом. И решил, что лучше в преисподнюю сразу, чем Богу глаза мозолить. Сложно жить, зная, что сам Создатель Всего ненавидит тебя, считает тебя ничтожеством…

Тайлер смотрел на меня долго и пристально, потом сказал, откинув голову и глядя в небо:

– Вера должна помогать людям выживать. Разве не в этом ее сущность и предназначение? Если же она толкает тебя к самоубийству, то что-то тут не так. Не находишь?

– Мне проще думать, что что-то не так со мной, а не с верой или Богом. Бог, в конце концов, вечен, всемогущ и идеален.

Тайлер рассмеялся, вскинув бровь:

– Если он идеален и не терпит вариаций… той же сексуальности, почему он не создал идеальный мир с идеальными людьми, которые бы ходили ровным строем из церкви домой, из дома в церковь, распевая хором псалмы и синхронно перекрещиваясь? Он же всемогущ, так? Сделал бы себе и всем нам одолжение.

– Он не хотел играть в деревянных солдатиков. Он хотел дать людям свободу выбора, – ответил я.

– Вот именно, к этому я тебя и подводил, – улыбнулся Тайлер. – Если уже он дал тебе выбор поступать на свое усмотрение, то должен уважать этот самый выбор. А если не хочет уважать его и собирается наказать за неправильное решение, то ему не стоило давать этот выбор вообще. Логично? Подумай над этим.

Здесь действительно было над чем подумать.

Тайлер распахнул дверцу того самого Maserati, сел за руль и завел мотор. Я знал, что мы встретимся снова. У нас ведь теперь есть общая племянница, у которой будут дни рождения, выпускной в школе, Первое Причастие, свадьба, в конце концов. Мы будем видеться как минимум каждый год. А чаще, наверное, не стоит. Не стоит искушать Бога…

Внезапная мысль, что Бог тоже способен искушаться, как человек , была просто ошеломительной.

Если так, если Создатель Всего способен на такие же чувства, что и люди, то, может быть, Он в состоянии понять таких, как я ?

– Ты любишь музыку? – спросил Тайлер, опустив стекло и высовываясь из окна.

– Смотря какую, – ответил я.

– Настоящую, – усмехнулся он. – The Weeknd [16] Канадский исполнитель и продюсер. приезжает в Лондон на следующих выходных. У меня есть два билета в VIP-зону. Так близко к сцене, что увидишь капли пота на коже. Подумай и дай мне знать. До скорого, Майкл.

Он шутливо отсалютовал мне, надел солнечные очки и был таков. Его машина скрылась из виду, а я остался стоять на парковке, пытаясь успокоить дыхание и привести в порядок мысли и сердечный ритм. Забрался в машину, включил песню «Faith» от The Weeknd на своем телефоне и несколько минут, пока звучала музыка, сидел с закрытыми глазами, словно под наркотиками, словно парализованный. Потом достал из бардачка свою карманную Библию и открыл на той странице, где безумно красивым почерком были выведены три фразы:

Еще не время, но однажды мы встретимся.

У меня для тебя особый план .

Ты не один.

Сейчас в этих словах было еще больше смысла, чем я видел прежде.

Работу над этой книгой я начала в сентябре 2018, вдохновленная песней «Suppressor» («Глушитель») исполнителя BONES, в которой шла речь о разборках между двумя вооруженными бандами. Песня описывала долгую ночную погоню, которая закончилась перестрелкой. В тексте было что-то очень цепляющее, и вообще в самой идее непримиримой вражды.

Первый черновик шел очень трудно, я постоянно что-то переписывала и переделывала, но, как я ни старалась, истории чего-то не хватало. Книгу очень ждали и читатели, и моё издательство, но сейчас я рада, что не сдалась и не отправила в печать сырую версию, лишь бы выпустить хоть что-то.