Кристина Старк - Аспид [litres]

– Мы не покинем этот дом, пока вы не найдете новых людей.

– Прекрасно. Тогда его покину я.

– Нет, это невозможно.

– Вы собираетесь удерживать меня здесь силой?

Коннор пожал плечами и ответил:

– Если понадобится, то да. Ваша безопасность – моя прерогатива, и я не позволю вам делать безрассудные вещи.

– Вы уверены? – прищурилась я. – Я свободный человек, а не ваша заложница.

– Вы не можете сейчас оценивать ситуацию адекватно, поэтому решать буду я.

Почему-то я ожидала этого. Харт был не из тех, кто легко выпустил бы ситуацию из-под контроля. А эти люди были ему под стать. Я медленно повернулась к Оливеру.

– Вы с Коннором заодно? Или поможете мне добраться до переправы?

– Я вынужден согласиться со своим напарником, Кристи. Вы действуете сгоряча.

Что ж, по крайней мере, я попыталась.

– Хочу объяснить вам кое-что. Давайте поговорим за чашкой чая. Мне нужно, чтобы вы меня поняли.

Коннор пил только черный кофе, а Оливеру нравился чай с молоком. Себе я заварила жасминовый зеленый.

За окном уже начало темнеть, ранние зимние сумерки уже спустились на землю. Ветер завывал в каминной трубе и бесновался в зарослях сада, как гиперактивный пес, которого наконец-то выпустили на свободу.

– Присаживайтесь, – сказала я, расставляя на столе чашки. – Для начала хочу поблагодарить вас за работу. Мне было спокойно с вами. И если бы я не узнала, что вы поддерживаете с ним связь, то, скорей всего, действовала бы по-другому. Не так прямолинейно и агрессивно. Хочу, чтобы вы поняли меня и не держали на меня зла. Просто я не потерплю, чтобы кто-то что-то решал за меня. Или водил меня за нос. Или делал без моего ведома вещи, которые могут быть потенциально опасны.

Коннор откинулся на спинку стула и смотрел на меня со смесью недовольства и сожаления. Оливер пил чай большими глотками, словно собираясь побыстрее все выпить и уйти. Я пододвинула к Коннору чашку и продолжила:

– Я одного не пойму. Почему мужчины не считают женщин им равными? Харту плевать, хочу ли я жить под его наблюдением. Вы относитесь ко мне с типичным снисхождением большого брата, полностью отвергая условия договора и установленные мной правила. Дэмиен Стаффорд считает нормальным похитить меня и шантажировать мной МакАлистеров. Мой отец спокойно отвозит меня в лес и ломает мне кости, пока его шофер молча наблюдает за происходящим. Почему так? Существуют ли парни, для которых женщина – это равноправный партнер, а не недоразвитая версия мужчины?

Оливер потер глаза. Коннор выпил чай, поставил кружку на стол с громким стуком и сказал:

– Мне жаль, что вы сделали именно такие выводы, Кристи. Честно говоря, я думал, что вы с Гэбриэлом помиритесь через неделю-две и дело с концом…

– А до той поры решили не воспринимать меня всерьез. Нет. Это неправильно. Все должно строиться на доверии и репутации в первую очередь. Если их нет, то все рано или поздно рухнет.

Голова Оливера упала ему на грудь. Скрещенные на груди руки распрямились и свесились с подлокотников кресла. Коннор стал моргать и зевать во весь рот. Он понял, что к чему, но слишком поздно. Его тело начало крениться в сторону, и мне пришлось соскочить со стула и поймать его прежде, чем он рухнул на пол.

Снотворное подействовало молниеносно. Я уложила Коннора на пол, подложила ему под голову диванную подушку и неспеша допила свою чашку чая, глядя на итог своей работы. Потом поднялась в свою комнату, взяла чемодан и набросила плащ. Выходя из дома, я махнула рукой установленной над порогом камере: мне доставит огромное удовольствие сообщить, что я ушла отсюда сама и по собственному желанию.

Возможно, в том, что окружающие меня мужчины считали меня недалекой, все же были кое-какие плюсы. Например, напрочь потерянная бдительность.

До переправы я добралась на машине, которую в конце путешествия оставила на берегу. На часах еще семи не было, но уже полностью стемнело. Ночь была тихой и ясной, черное небо было усеяно звездами, пристань была залита лунным светом.

По ту сторону переправы меня уже ждала машина Джованы – черный внедорожник с тонированными стеклами, отражавший свет фонарей. Водитель стоял снаружи, надвинув на глаза козырек кепки, – широкоплечий и высокий. В его пальцах тлела сигарета, красные искры покатились по земле, когда он бросил окурок.

– Доброй ночи, – сказала я, подходя ближе.

Он повернулся ко мне, сверкая улыбкой. Глаз я по-прежнему не видела.