Андерс Рослунд - Именинница

— Да.

— Где?

— Красивый дом в полумиле от города. Уверена, что по крайней мере родители до сих пор живут там.

Эверт Гренс никогда не был хорошим бегуном и не становился лучше в этом отношении с возрастом, особенно после того, как ему раздробило колено разрывной пулей. Но сейчас он бежал в буквальном смысле — вниз по лестнице к машине. Вперед — на окраину солнечной идиллии, к дому, где девочка, некогда такая одинокая, выросла в окружении семьи во взрослую женщину.

Гренс надеялся, что не опоздал.

Что она жива.

Биргерярлсгатан спала, как и весь центр Стокгольма.

При том что время приближалось к полудню, скоро обед. Автобусы были такими же безлюдными, как и тротуары, мимо которых они проезжали. Лениво передвигавшиеся продавцы в магазинах мало чем отличались от манекенов. В уличных кафе не предлагали ничего, кроме медленно плавящихся на солнце бургеров и бутербродов. Тридцать три градуса, при полном безветрии, ощущались на все тридцать пять, и уже не летнее тепло, а адская жара подспудно нагнетала панику.

Но Пит Хоффман думал о своем. После двух часов наблюдения за окнами офиса на пятом этаже он был уверен, что нужные ему люди на месте. Приблизив лицо к лобовому стеклу, он мог даже видеть одного из них за косо задернутой шторой. И это был тот самый человек, который вчера наблюдал за его домом, где спали Зофия, Хюго и Расмус. Это он послал Пита ко всем чертям, когда тот спросил у него зажигалку. Охранник не узнал своего бывшего напарника. Маскировка выдержала испытание, по крайней мере в полумраке, с волосами, наполовину прикрывающими лицо, и надвинутой на лоб бейсбольной кепкой.

Те, кто угрожал Питу, думали, что сейчас он выполняет их задание — развязывает гангстерскую войну. Могло ли прийти им в голову, что он подошел к ним так близко, — сидит и наблюдает за теми, кого наняли наблюдать за ним?

Пит вышел из машины, пересек улицу, подошел к подъезду 32В и позвонил в домофон.

— Да? — спросил режущий металлический голос в динамике.

— Здравствуйте, меня зовут Петер Харальдсон.

Он снова использовал это имя. Сколько их уже у Пита? Сколько жизней он прожил? Дома в Эншеде он был Пит Хоффман, и только потом, у работорговцев из Ливии, стал Питом Кослов. Как агент шведской полиции, он звался Паула, в Южноамериканском наркокартеле — Эль Суеко, наконец, был Петером Харальдсоном для соседей в колумбийском городе Кали. Умножать количество вариантов не имело смысла.

— Да?

— Я частный предприниматель, мне нужны ваши услуги.

— Вот как?

— Может, я ошибся адресом? Это ведь охранное агентство, так? Мне вас рекомендовали надежные люди, они же дали адрес.

В динамике что-то заскрежетало, и Хоффман открыл дверь. Оглядел лестничную площадку на предмет камер внешнего наблюдения. Поднялся на четвертый этаж и прикрепил пакет с глушителем и таймером за плафоном на стене. Глушитель должен был активироваться пару минут спустя, после того как Хоффман войдет в квартиру на следующем этаже, и вывести из строя камеры наблюдения.

— Входите.

Дверь открыл тот, что наблюдал за домом Хоффмана, — высокий, широкоплечий, шведский почти без акцента. Он и на этот раз не узнал Пита в облике обрюзгшего толстяка.

— Частный предприниматель, говорите?

— Да вроде того.

— Чем занимаетесь?

— Консультирую.

Хоффман улыбнулся, так, как по его представлениям должен улыбаться вымотанный жизнью финансовый консультант.

— Аудит, бухгалтерия, финансы и тому подобная скука.

Он уже заметил три камеры. Одну в прихожей на уровне потолка, еще одну чуть ниже на стене в комнате, представлявшей собой, по-видимому, головной офис охранной фирмы. Примерно в том же месте находилась камера и у него самого в «Хоффман-секьюрити», всего в нескольких километрах к западу отсюда. Третья камера смотрела на Пита с дверной коробки между гостиной и кухней.

Все три уже не работали.

— Ну, и чего вы хотите от нас?

Пит Хоффман оглянулся. Голос донесся из единственной комнаты, куда он еще не заглянул.

— Какие именно услуги вас интересуют?

Быть самым обыкновенным, слиться с массами — вот первая заповедь агента. Не высовываться, не иметь ни цвета, ни запаха.

Именно так он всегда и работал. Если арендовал автомобиль, то самый обычный, — тот самый серебристый «Вольво V 70», который в те годы имели в виду, когда говорили просто об «автомобиле», не уточняя марки. Петер Харальдсон носил голубую рубашку и черные ботинки. Если не было так жарко, как сегодня, костюм дополнял галстук, который повязывался узлом «пластрон», — сначала все как обычно, но на последнем этапе кончик не продевался в петлю, а оставался висеть свободно.