Андерс Рослунд - Именинница

Теперь Пит не спускал глаз с Хюго. Лишь убедившись, что тот снова откинулся на спинку сиденья, сжал руку Зофии.

Как видно, Тильбакен просыпался раньше, чем Эншеде. В доме с подковообразным подъездом горели почти все окна.

Расмус и Луиза уснули за время короткой поездки, в то время как Хюго не оставлял упорных попыток прояснить ситуацию.

Он посмотрел в окно.

— Что… зачем это все?

— Папа сказал, что сегодня вы будете ночевать здесь.

— Почему?

— Этого он не объяснил. Но попросил меня помочь вам, привезти сюда, все показать.

— Мама… — Хюго обеими руками схватился за спинку переднего сиденья и потянулся к Зофии. — Это правда, мама? Мы будем здесь ночевать?

Пит Хоффман с новой силой сжал руку жены, не решаясь встречаться с ней глазами.

— Да, мой мальчик. Мы останемся здесь на эту ночь и, может, еще на следующую.

— И ты об этом знала? Тогда почему не сказала раньше?

Зофия сглотнула, но Пит опередил ее с ответом:

— Твоя мама тоже этого не знала. Это твой папа во всем виноват. Он должен был хоть как-то предупредить ее и вас. Так он сам мне говорил, когда просил вам помочь. Он жалеет, что забыл об этом.

Зофия несла Луизу, Пит Расмуса и обе небольшие сумки. Хюго демонстративно шагал позади, выбрав кратчайший путь между машиной и домом.

— Здесь? Серьезно?

Хюго успел осмотреть все три комнаты, пока родители укладывали младших брата и сестру досыпать.

— И как мы будем здесь жить почти без мебели?

— Только одну ночь. И, может, еще одну, как сказала ваша мама.

К кроватям претензий не было, это главное. Кухонный стол, еда в холодильнике, а здесь…

— Смотри, Хюго, — Хоффман проводил сына в гостиную, — здесь диван и телеэкран. А в сумках компьютерные игры для вас с Расмусом. Вы сможете играть как обычно и когда захотите.

Пит распаковал консоль, дистанционный пульт, а потом и пакет с играми, в которых мало что понимал. Выложил все на ночной столик перед старшим сыном. Открыл гардероб и осторожно поставил сумки на его но- вое дно.

И уже спустя некоторое время, после того как Пит сходил в туалет, где долго разглядывал себя в зеркале, после того как шепотом попросил Зофию сообщить завтра в школу о внезапной болезни мальчиков, запер дверь в подъезд, вышел на проливной дождь и возвращался в квартиру, его догнал Хюго.

— Это ведь ты, да?

Хоффман остановился.

— Что?

— Я знаю.

— Прости, не понял.

Хюго дернул отца за рукав.

— Я знаю, что это ты, папа.

— Послушай, тебе не кажется…

Мальчик еще сильней дернул его за руку.

— Хватит, папа. Я догадываюсь, что знаю не все. Что-то случилось, это понятно. Но там, дома… ты двигался, как мой папа, как двигаюсь я… руками, ногами — мы же с тобой ходим одинаково.

Пит почувствовал, что обессилел, что не мог и дальше сдерживаться, чтобы ненароком не обнаружить свой страх. Что пришел наконец момент истины.

— Это я, Хюго, но обещай, что не скажешь об этом Расмусу.

Старший задумался, а потом кивнул. Совсем как Зофия, когда Пит зажимал ей рот в постели.

— Но зачем, папа? Почему ты так выглядишь и так говоришь? Зачем мы вообще сюда приехали?

— Этого я тебе сказать не могу.

Хюго глубоко вздохнул. Он не испугался, потому что был очень серьезный мальчик.

— Нам угрожает опасность, да?

— Что ты сказал?

— Опасность, папа. Поэтому мы здесь.

Хоффман поймал руку сына, притянул его к себе.

— Нет никакой опасности, Хюго. Просто так надо.

— Хватит, папа.

Хоффман прижал мальчика к себе, обнял и прошептал ему на ухо:

— Ты прав, сын. Нам угрожает опасность. Поэтому мы здесь, и я прошу тебя вернуться в квартиру и оставаться там, пока все не утрясется.

Пит разжал объятья, и они с Хюго долго еще смотрели друг на друга. Мальчик сглотнул, опустив глаза в мокрый асфальт, а потом повернулся и убежал, ни слова не говоря.

Давно Пит Хоффман не чувствовал себя таким одиноким.

Бух-бух-бух.

Она прыгает, выше и выше.

Бух-бух-бух.

Это она, малышка, прыгает у него на животе.

На ее платье грязные пятна, она смеется и поет.

С днем рожденья те-бя-я …

У нее такой высокий и чистый голос. Здорово поет, хотя и фальшивит.

Но вот прыжки становятся тяжелее.

Бух-бух-бух.

Это не прыжки, а выстрелы — оглушительные, как камнепад или извержение вулкана.

Вот и они — совсем близко.

Он видит детскую голову, которая хочет уклониться в сторону и не успевает. Одна пуля пробивает лоб, другая висок.