Андерс Рослунд - Именинница

Зофия сдержала данное себе слово. Она защитила детей. И не стала закрывать глаза, когда прогремел выстрел. В этот момент ей почудился голос Хюго. Как будто он кричал, чтобы дать знать, где они прячутся.

Или это смерть так подшутила над ней?

Зофия не сразу поняла, что стрелял не мужчина с глазами лесного хищника. Потому что сразу после выстрела он упал. А следом за ним и другой мужчина в маске, который рухнул прямо на своего товарища.

Это не с Зофией, а с ними шутила смерть.

Кровь все еще текла из рассеченного лба, когда Зофия попыталась приподнять верхнюю часть корпуса. Она была не единственным живым человеком в этой комнате. Кто-то склонился над ней, дышал в лицо.

Женщина. Молодая. С пистолетом, который держала так уверенно, будто пользовалась им с детства. Такие пистолеты носят шведские полицейские.

— Где ваши дети?

Голос женщины звучал так же уверенно и при этом был теплый, участливый. Как будто не она только что застрелила двух человек.

— В гардеробе. Вы из полиции?

Молодая женщина заглянула в гардероб. Потом посмотрела на Зофию и снова в гардероб.

— Да, я из полиции. Но здесь… понятное дело, вы в шоке… В общем, в гардеробе никого нет. Но я слышала, как где-то плакал маленький ребенок. Постарайтесь вспомнить, где вы видели их в последний раз?

— Поднимите дно в гардеробе. Они внизу, в подвале.

Молодая женщина опустилась на колени и принялась ощупывать дно. А Зофия сидела на полу спальни, не в силах встать на ноги.

— Как вас зовут?

— Поднять дно, вы сказали?

— С кем вы работаете?

Женщина повернулась, наполовину сунув голову в гардероб, и Зофия разглядела, что она красива — мягкие черты лица, блестящие темные волосы, умные глаза. И при этом так молода.

— Простите, я только хотела убедиться, что у ваших детей все хорошо. Меня зовут Амелия, и я прохожу стажировку в группе Эверта Гренса. Мой непосредственный руководитель Марианна Хермансон. А теперь скажите, это дно должно подниматься, да? Вы в этом уверены?

— Я только что видела это собственными глазами. Мой сын поднял его за что-то, что было справа.

Стажер Амелия переместилась в правый угол и там нашла, что искала. Потянула за рукоятку и заглянула в подвал, на дне которого увидела всех троих.

— Эй… У нас все хорошо, опасности больше нет. Я полицейский и помогаю вашей маме. Скажите, как к вам можно попасть? Есть другие способы, кроме этого лаза?

Ей ответил мальчик лет девяти-десяти:

— Меня зовут Хюго. Нужно выйти на лестницу и спуститься в подвал. Потом до самого конца, где будет металлическая дверь с двумя колесами. Их нужно повернуть. Здесь я, мой младший брат Расмус и сестра Луиза. И еще я хотел спросить… как чувствует себя наша мама?

— Я чувствую себя прекрасно, мой мальчик!

Зофия услышала вопрос Хюго и поспешила ответить. Это было так приятно, словно она вслед за своим голосом переместилась в подвал, к детям.

— Отлично, — сказала Амелия. — Тогда я иду к вам, а мама подождет наверху.

Амелия подмигнула Хюго, и он подмигнул в ответ. Она вышла на лестницу, как он сказал, но не стала спускаться в подвал. У Амелии было еще одно дело, связанное с двумя автомобилями.

В ее собственном, — дверца так и осталась не заперта, поскольку счет шел на секунды, — лежала папка. Амелия взяла ее и направилась к черному «БМВ» на другой стороне улицы. Открыла его ключом, который вытащила из кармана Заравича, пока Зофия лежала без чувств, и положила папку на пассажирское сиденье. На пути к дому и на лестнице в подвал думала о том, сколько еще потребуется времени, чтобы Эверт Гренс, Свен Сундквист и Марианна Хермансон прибыли сюда с «мигалками» и полицейскими сиренами. И какую версию событий им предложить, если правду нельзя рассказывать ни в коем случае.

Правда в том, что я должна была умереть.

Умереть по-настоящему, поскольку на этот раз нет гардероба, в котором можно было бы спрятаться. Я даже слышала выстрелы.

Мы ехали в аэропорт ночью, по узкой, ухабистой дороге. Но потом в глаза ударил свет, появился незнакомый автомобиль, и я увидела черный мужской силуэт.

Почему ты называешь себя Лилай?

Лорик целился в меня через боковое стекло и говорил не своим голосом.

Почему — отвечай!

Я попыталась спрятаться и впервые пожалела о том, что я не Ханна Ульсон.

Потому что я…

Тетю трясло от страха. За меня, потому что Лорик целился в меня, и он бы действительно меня убил.