Джейн Шемилт - Учись тонуть

— Не пора ли объявить девочкам? — Адам наклонился, чтобы зашнуровать ботинки. — Двадцать четыре недели. Они в любом случае заметят, если уже не заметили.

— Дети не присматриваются к родительским талиям, — отозвалась я, хотя уже не раз ловила на себе быстрый взгляд старшей. — Элис волнуют только собственные успехи. Подождем еще немного.

Адам пожал плечами. По его лицу я видела, что он уже переключился на предстоящие дела. Надел пиджак, снова поцеловал меня и заторопился по лестнице вниз.

— Не забудь, вечером ужин! — крикнула я вслед.

Он что-то ответил, но я не расслышала. Потом позвал девочек в машину, и через несколько минут хлопнула входная дверь.

Два часа спустя я ждала Меган в кафе. Запах кофе, фоновый гул голосов и звон тарелок и приборов, которые официанты убирали со столов, за последние несколько месяцев стали мне привычны. Вскоре это место окажется за тысячи миль от меня. Странный укол какого-то предчувствия, точно предвестник родовых схваток, пронзил меня и пропал.

Послышался звук отодвигаемого стула, появилась запыхавшаяся Меган.

— Извини за опоздание. У Эндрю закончились лекарства, пришлось срочно метнуться в аптеку.

— Я заказала тебе капучино. — Я смотрела, как Меган разматывает шарф, и нежность боролась во мне с жалостью. Эндрю походил скорее на пациента, чем на мужа.

— Я написала на электронную почту моему другу Дэвиду из Габороне. — Меган откинулась на спинку стула, и официантка поставила перед ней чашку с пенной шапкой. — К вашему приезду он подыщет вам помощников.

Мне представилось, как я буду работать, сидя в саду, в прохладной тени огромного дерева, со спящим рядом малышом, с девочками, плещущимися в бассейне или делающими уроки за одним столом со мной. Картина несуматошной жизни. Зачем в ней посторонние помощники?

— Надо бы заранее узнать насчет рекомендаций, — осторожно отозвалась я. — С ними, боюсь, могут возникнуть сложности.

— Дэвид руководит сиротским приютом. — Меган отвела взгляд, на ее щеках проступил румянец. — Он привык тщательно проверять всех сотрудников.

— Может, пока попридержим этот вариант как запасной? — Я коснулась ее руки и улыбнулась.

— В любом случае тебе будут помогать девочки, — ответила Меган. — Ты уже им рассказала?

Я покачала головой.

— Все еще тревожусь за Элис. Она боится отстать от школьных подруг, пока мы будем в Африке. Как бы моя беременность не стала для нее последней каплей.

— В прошлый вторник с ней вроде было все в порядке. Мы поболтали о поездке. Девочки ждут не дождутся. Надеюсь, Ботсвана оправдает их надежды. — В тоне Меган я уловила едва уловимый оттенок тревоги.

— Но ты говорила, что им точно понравится. — Я озадаченно взглянула на нее. — Особенно Элис. Я хорошо помню твои слова.

— Просто там случилось кое-что, очень напугавшее меня. Только это было давным-давно. — Меган улыбнулась, но ее глаза остались серьезными. — У вас все будет прекрасно, я уверена.

Прежде она ни о чем плохом не рассказывала. Правда, мы никогда не обсуждали ее детство. Это я делилась с ней воспоминаниями и тайнами, которые раньше никому не открывала: как мой отец, ослепнув от слез, не справился с управлением по дороге домой с похорон и мы с ним застряли в перевернувшейся машине, как долгое время после смерти матери я не решалась приводить домой подруг, боясь, что он может при них разрыдаться. А теперь вот и Меган доверилась мне.

— Тебя напугали в школе при миссии? Ты имеешь в виду монахинь?

— Я училась не в школе при миссии, а в одном южноафриканском интернате и получала церковную стипендию. — На лбу Меган появилась легкая морщинка.

— Расскажи об этом.

Меган понизила голос:

— Все началось из-за того, что я была не такая, как все. Одежду мне шила мать, я была полнее других и вдобавок рыжая. Одна девчонка велела остальным, чтобы они не водились со мной. Ей все подчинялись, и со мной перестали даже разговаривать. — Меган помолчала и закончила шепотом: — Спустя некоторое время мне стало казаться, будто меня не существует вовсе.

Та девчонка наверняка была стройной, с жестокой ухмылочкой. И, скорее всего, блондинкой. Благодаря стипендии Меган платила за обучение, но она была беднее остальных. Не так одета, не так обута. Я представила ее стоящей на краю спортплощадки — коренастую, рыжеволосую, последнюю, кого выберут в команду, — и мне захотелось ее обнять.

— А родителям ты не говорила?

— Они приехали за мной в конце семестра и поначалу пробовали расспросить, но когда привезли домой, я уже успокоилась, — Меган пожала плечами, — и они снова с головой ушли в работу в местной больнице. Мама была акушеркой, как ты.