Рут Уэйр - Поворот ключа

Однако еще сильнее меня ужаснули стены — вернее, то, что на них написано. Черным карандашом, неровными печатными буквами, с ошибками, так что я не сразу разобрала слова. А когда прочла крупные буквы над небольшим камином, то отшатнулась, как от удара. Сразу вспомнилась тарелка Мэдди. Нинавидем тибя . Увидев эту надпись здесь, в запертом и заколоченном помещении, куда никак не могла попасть Мэдди, я чуть не сошла с ума от ужаса. Подняв фонарик, я стала читать остальные надписи.

Призроки тибя ни любят

Ани тибя ни навидят

Мы хатим чтоп ты ушла

Призроки сердяца

Ани тибя нилюбят

Ухади

Ани злы

Мы тибя нинавидем

Нинавидим тибя

Уберайся

Мы тибя нинавидем

«Нинавидем тибя» — снова и снова, от крошечного послания концентрированной ненависти в углу у двери до гигантских расползшихся букв над камином.

Меня надолго выбили из колеи эти слова, скользящие по испачканной соусом тарелке. Здесь, нацарапанные на каждом сантиметре свободного пространства, они казались особенно зловещими. В ушах вновь зазвучал рыдающий голос Мэдди: призракам это не понравится .

Комната не просто заперта — заколочена гипсокартоном, и в нее можно войти только через мою спальню. Несомненно, здесь кто-то был, только не Мэдди. Я слышала долбаные шаги через несколько секунд после того, как своими глазами видела спящую в своей кроватке Мэдди.

Мэдди не писала этих злых слов. Она их повторяла.

— Роуэн!

Голос прозвучал словно издалека. Я почувствовала, как кто-то взял меня за руку.

— Роуэн, что с тобой? Ты какая-то странная.

— Все в порядке, — с трудом выдавила я. — Со мной все хорошо… Господи, кто это написал?

— Наверное, дети. А вот и объяснение таинственных звуков.

Джек поддел ногой что-то в углу, и я увидела горсть полуразложившихся перьев и костей.

— Бедняжка, должно быть, залетела в окно, не смогла выбраться и нашла здесь свою смерть.

Он указал на маленькое окошко — чуть больше листа бумаги, серое от пыли и наполовину открытое.

У меня перехватило дыхание, звон в ушах усилился. Наверное, паническая атака. Я искала, за что ухватиться, под пальцами хрустели мертвые букашки, из моей груди вырвалось сдавленное рыдание.

— Ну вот что, — деловито сказал Джек, — давай уйдем отсюда. Тебе не мешает что-нибудь выпить. А я потом вернусь и уберу эту дохлятину.

Он взял меня за руку и осторожно повел к выходу. Почувствовав тепло его руки, я приободрилась и позволила довести себя до лестницы, но затем что-то во мне взбунтовалось. Какие бы тайны ни хранил зловещий чердак, Джек — не рыцарь в сияющих доспехах, а я — не перепуганный ребенок, нуждающийся в защите от того, что спрятано за дверью.

Когда он повернулся боком, чтобы протиснуться между грудой поломанных стульев и коробкой с высохшими красками, я воспользовалась возможностью и отобрала руку.

Не хотелось проявлять неблагодарность — Джек всего лишь пытался меня успокоить. И все-таки я знала: если играть роль истеричной суеверной девицы, испугавшейся кучки перьев и детских каракуль, то пути назад уже не будет. Джек спустился и прошел в комнату, а я не спеша окинула взглядом пыльное помещение с исковерканными куклами, раскуроченной мебелью и обломками утраченного детства.

— Роуэн, ты идешь? — долетел до меня его голос, гулко отражаясь от узких стен коридора.

— Сейчас, — хрипло отозвалась я, кашлянула и поспешила за Джеком, охваченная внезапным страхом, что дверь захлопнется и я останусь запертой в пыльном склепе, где стоит запах тления.

Должно быть, я споткнулась и что-то задела в полутьме: кукольная куча с грохотом обвалилась, фарфоровые конечности зловеще зазвенели, а от ветхих, изъеденных молью платьев поднялся столб пыли.

— Черт, — выругалась я.

Наконец все стихло, лишь одна оторвавшаяся фарфоровая голова выкатилась на середину комнаты. Я отлично понимала, что она катится из-за наклона половиц, но на какое-то безумное мгновение мне показалось, что эта картина будет преследовать меня вечно.

Через несколько секунд кукольная голова, качнувшись, замерла лицом к двери. Один глаз провалился, а трещина на розовой щеке придавала ее улыбке насмешливое выражение.

Мы тебя ненавидим, словно прошептал кто-то мне в ухо.

Вновь услышав голос Джека, я повернулась и шагнула на лестницу. И словно вернулась из путешествия в другой мир — безумно жуткую и мрачную Нарнию. Джек отошел в сторону, пропуская меня в комнату, и запер дверь протестующе скрипнувшим ключом. Наконец мы спустились в блаженное тепло кухни.