Джон Харт - Вниз по реке

– Ты был такой чудесный мальчик… – произнесла она.

Она оставила меня, не произнеся больше ни слова – просто закатила свое кресло внутрь и закрыла дверь. А я забрался в машину и поехал между деревьев, размышляя о матери Сары, послание которой мне так и не удалось передать. Они были семьей, рассыпавшейся в прах – связанной настолько бескровными узами, насколько одно лишь время способно обескровить их. Может, как раз потому-то я и чувствовал некое родство, потому-то и думал о некогда идеальных собственных узах, обуглившихся и истончившихся в пепельно-серое ничто.

Когда из тенька навстречу мне шагнул Кен Миллер, махнув рукой вниз, я сбросил скорость и остановился. Он наклонился к окну.

– Всё в порядке? Ей ничего не надо?

Его лицо было открыто, но я знал, насколько это может ни о чем не говорить. Люди показывают тебе то, что ты хочешь видеть.

– Вы знаете Грейс Шеперд? – спросил я.

– Я знаю, кто она такая. – Кен мотнул головой в сторону деревьев. – Сара про нее рассказывала.

Я внимательно посмотрел на него.

– На нее напали, едва не убили. Что-нибудь про это слышали?

Его реакция была явно неподготовленной.

– Мне искренне жаль про это слышать, – произнес он. – Такая славная девчушка…

Вид у Кена был совершенно невинный и озабоченный.

– Не исключено, что полиция захочет пообщаться с Сарой. – По лицу у него быстро промелькнуло беспокойство. Я заметил, что его глаза метнулись влево, к длинному пурпурному автобусу. – Я подумал, что вам стоит знать.

– Спасибо.

На обратном пути в Солсбери я включил телефон. Он зазвонил практически сразу же. Это была Робин.

– Не пойму, с какой это стати я вообще сейчас с тобой разговариваю, – буркнул я.

– Не дури, Адам. Ты нам соврал. Эти вопросы в любом случае должны были быть заданы. И лучше уж при мне, чем нет.

– Ты сказала, что вы отвезли меня в отдел полиции Солсбери, а не в контору шерифа, для моего же собственного блага. Ты действительно имела это в виду?

– А как иначе? С какой еще стати мне это делать? – По ее голосу я понял, что Робин говорит правду, и какая-то маленькая часть меня немного расслабилась. – Я хожу по тонкой ниточке, Адам. Я сознаю это. И пытаюсь делать то, что считаю правильным.

– Что тебе надо? – спросил я.

– Ты где?

– В машине.

– Мне нужно с тобой повидаться. Это займет всего минуту.

Я колебался.

– Пожалуйста, – добавила Робин.

Мы встретились на парковке баптистской церкви. Ее тонкий шпиль вздымался к голубому небу – белая игла, по сравнению с которой мы оба казались карликами. Робин сразу перешла к делу:

– Я понимаю, как ты зол. Беседа могла пройти и получше.

– Намного получше.

Убежденность кристаллизовала ее голос:

– Ты предпочел ввести нас в заблуждение, Адам, так что давай-ка не будем делать вид, будто у тебя есть какие-то высокие моральные основания! Я все-таки коп. И у меня есть определенная ответственность.

– Просто тебе не надо было во всем этом участвовать.

– Позволь-ка мне тебе кое-что объяснить. Ты меня бросил. Усек? Ты. Меня. Бросил. Все, что у меня осталось, – это работа. Пять лет у меня ничего другого не было. И я работала на износ. Ты в курсе, сколько рядовых женщин-полицейских стали детективами за последние десять лет? Три. Всего лишь три, а я – самая молодая женщина-детектив за всю историю отдела. Ты всего пару дней как вернулся. Понимаешь? Я стала такой, какая есть сейчас, только из-за того, что ты в свое время отсюда свалил. Это моя жизнь. Я не могу просто так взять и выключить ее, как лампочку, и тебе не стоит от меня этого ожидать. Только не когда ты сам сделал меня такой.

Робин была рассержена и настроена довольно агрессивно. Я поразмыслил над этими ее словами.

– Ты права, – произнес я наконец, причем без всякой задней мысли. – Кругом все плохо.

– Не исключено, что скоро все станет немного проще.

– Это еще почему?

– Грэнтэм хочет отстранить меня от этого дела, – сказала Робин. – Он вне себя от злости.

На шпиль опустилась большая ворона. Разок раскинула крылья, а потом застыла, косясь на нас своим дурным черным глазом.

– Потому что ты рассказала мне правду про Грейс?

– Он говорит, что я предрасположена по отношению к тебе и твоей семье.

– Жизнь имеет свойство усложняться.

– Ну что ж, тогда я тоже собираюсь внести в это свой вклад. Я тут поспрошала вокруг. У Грейс был парень.

– Кто?

– Непонятно. Девушка, с которой я разговаривала, практически ничего не знает. По какой-то причине Грейс держала это в тайне; но там были проблемы. Что-то, что ее сильно расстраивало.