Джон Харт - Вниз по реке

– В этой деревне жили как минимум человек триста, и все они под конец сбежали сюда. Женщины, дети… Все.

Долф выдернул из каменистой земли длинную травинку и растер ее между пальцами, ожидая, пока его слова улягутся у меня в голове. А потом двинулся к каменной стене.

– Самая высокая точка, – произнес он, указывая на нее перепачканным травой пальцем. – Единственное место, подходящее для последнего сражения. Все вокруг отлично видать на многие мили.

Остановившись, старик показал на узкую расщелину в камне, в самом основании стены. Я знал это место, поскольку отец частенько предупреждал меня, чтобы я держался оттуда подальше. Расщелина была очень глубокой.

– Когда все было кончено, – продолжал Долф, – тела побросали вон туда. Мужчины были застрелены, естественно, но большинство женщин и детей были еще живы. Их сбросили туда первыми, а трупы навалили сверху. Легенда гласит, что в водоносный слой впиталось столько крови, что еще очень долго вода в окрестных ручьях оставалась красной. Отсюда и название.

Мне показалось, что все тепло во мне угасает.

– Откуда вы всё это знаете?

– Какие-то археологи из Вашингтона раскапывали этот провал в конце шестидесятых. Я был здесь, когда они этим занимались. И твой папенька тоже.

– Как вышло, что я ничего такого не слышал?

Долф пожал плечами.

– Это было совсем другое время. Никого это особо не заботило. Это не считалось за новость, заслуживающую внимания. А потом, твой отец дал разрешение на раскопки только при условии, что все будет сделано по-тихому. Не хотел, чтобы сюда стали толпами являться любопытствующие и кто-нибудь по пьяни свернул себе башку, пытаясь отыскать наконечник стрелы. Наверняка остались какие-то пыльные бумаги на все эти раскопки, я просто уверен. Может, в университете в Чапел-Хилле [23] Чапел-Хилл – город в округе Ориндж, в котором расположен Государственный университет Северной Каролины, средоточие студенческой жизни штата. или где-нибудь в Вашингтоне. Но в новостях про это не трубили. Не так, как стали бы сейчас.

– Почему отец мне никогда про это не рассказывал?

– Когда ты был еще мал, он просто не хотел тебя пугать. Не хотел, чтобы тебя беспокоили призраки и все такое – или же сама природа человеческая, раз уж на то пошло. А потом, когда ты стал постарше, уже Джейми с Мириам были слишком малы. Полагаю, что к тому моменту, как вы все выросли, ему уже просто стало не до того. Так что на самом-то деле ничего загадочного.

Я придвинулся ближе к провалу, и моя подошва ширкнула по голому граниту. Наклонился вперед, но недостаточно далеко, чтобы заглянуть в расщелину. Оглянулся на Долфа.

– И какое это имеет отношение к продаже земли отца?

– Твой старик – вроде этих сапона. По нему, так некоторые вещи стоят того, чтобы за них убивать.

Я жестко посмотрел на пожилого мужчину перед собой.

– Или умирать, – добавил он.

– И?.. – спросил я.

– Никогда он ничего не продаст.

– Даже если ферма обанкротится из-за экспериментов Джейми с виноградниками?

Долфу явно было неловко.

– До этого не дойдет.

– Готовы спорить на что угодно?

Он предпочел промолчать. Я придвинулся ближе, наклонился над этой оскаленной гранитной пастью и заглянул в уходящий вглубь наподобие шахты провал. Он был глубокий, с торчащими из стенок твердыми каменными выступами; но солнце уже заглядывало вглубь. И мне показалось, что там, внизу, я что-то вижу.

– А как эти археологи поступили с останками? – спросил я.

– Пометили ярлычками. Вытащили наверх. Лежат сейчас где-то разложенные по коробкам, насколько я могу себе представить.

– Вы уверены?

– Да. А что?

Наклонившись еще дальше, я вгляделся в полутьму, лег грудью на теплый камень и свесил голову через край. Углядел какой-то бледный, гладкий изгиб вроде полумесяца, а чуть ниже – пустое пространство и ряд маленьких белых комочков, словно жемчужины на нитке; а еще – большую темную кучу, похожую на грязную истлевшую ткань.

– На что это, по-вашему, может быть похоже? – спросил я.

Долф улегся на живот рядом со мной. Добрую минуту всматривался, наморщив нос, и я мог бы поклясться, что при этом принюхивался – из провала и впрямь исходил едва уловимый тошнотворный душок.

– Господи боже, – произнес он наконец.

– У вас есть веревка в машине?

Он перекатился на бок – царапнули по камню металлические заклепки джинсов.

– Ты серьезно?

– Только если у вас нет идеи получше.

– Господи боже, – повторил Долф, после чего встал и направился к пикапу.