Ирса Сигурдардоттир - Расплата

Ботиночек наконец наделся. Фрейя потянула штанину комбинезона и просунула его в лямку.

– Хюльдар? Помнишь его, Сага? – Малышка посмотрела на нее. – Хюльдар. – Фрейя скорчила физиономию.

Девочка изобразила жуткую гримасу, и Фрейя усмехнулась. Вот молодчина.

Передав Сагу на руки матери, принявшей дочь так, словно та вернулась из лунной экспедиции, Фрейя сразу же позвонила Сольвейг. Разговор начался хорошо: Сольвейг обрадовалась, узнав, что внезапно кому-то понадобилась, но ее настроение изменилось, как только Фрейя упомянула Трёстюра и Сигрун. Она сразу же вспомнила о срочных делах, отложить которые невозможно за столь короткий срок, и добавила, что это было бы непрофессионально. После этого ни просьбы, ни завуалированные угрозы нужного результата не дали. В таком ее поведении, в отказе выручить коллегу было что-то странное. В какой-то момент Фрейя вспомнила букву «С» в письме. Но зачем Трёстюру вредить человеку, которого он едва знает и который не имеет отношения к суду над его отцом? Да и разве мало в Исландии людей, чье имя начинается на «С»?

Идти домой за машиной не хотелось, и Фрейя воспользовалась автобусом. Настроения не было. Устроившись сзади, она вытерла запотевшее стекло. Вид из окна привел ее в еще большее уныние. Кутающиеся в куртки прохожие осторожно, боясь поскользнуться, пробирались по заледеневшим тротуарам, глядя под ноги и засунув руки в карманы. В стекле то и дело появлялось ее отражение – раскрасневшееся лицо, растрепанные стихией волосы. Впрочем, производить впечатление в этом унылом полицейском участке все равно было не на кого.

Выйдя из автобуса, Фрейя влилась в ряды зомби – натянула на голову капюшон, сунула руки в карманы и постаралась защитить лицо от мелкого колючего снега. Она уже подходила к комиссариату полиции, когда взгляд зацепился за лицо мужчины, сидевшего за рулем припаркованной неподалеку машины. Он неотрывно смотрел на входную дверь, и только сделав несколько шагов, Фрейя вспомнила, кто это. Орри, отец Ваки, человек, приходивший в участок за бывшей женой.

Она обернулась и еще раз посмотрела на него. Мужчина не спускал глаз с двери и, похоже, не замечал, что за ним наблюдают. Что ему надо?

Фрейя вошла и отряхнулась от снега. Большие часы на противоположной стене показывали, что до назначенного времени остается еще двадцать минут. Поскольку никакого желания провести в компании Хюльдара больше времени, чем требуется, она не испытывала, то решила подождать в вестибюле и, расположившись у окна, стала наблюдать за Орри.

Он по-прежнему не отрывал глаз от двери и даже, как ей показалось, воспользовался биноклем. Что у него на уме? Во всей этой сцене было что-то трогательное: отец давно умершей девочки, сидящий в машине и наблюдающий в бинокль за входом в управление полиции… Если б жизнь не обошлась с ним так жестоко и несправедливо, Орри был бы сейчас на работе или дома, с женой, а Вака, может быть, уже собиралась бы обзавестись собственной семьей. Тающий снег стекал каплями с куртки, словно оплакивая трагическую судьбу несчастной семьи. Если Орри дожидался удобного момента, чтобы напасть на Йоуна Йоунссона, то эта судьба могла стать еще трагичнее.

Фрейя застегнула куртку, вышла и, подойдя к машине, постучала в окно. Повернувшись, Орри взглянул на нее, и лицо его отразило ужас, словно его застигли за чем-то непристойным. Фрейя жестом попросила опустить стекло.

– Привет. Меня зовут Фрейя. Мы встречались, когда вы приезжали в полицейский участок на Хлеммюр за бывшей женой.

– Да, я вас помню. – Орри положил бинокль на пассажирское сиденье и накрыл его газетой. – Что вы хотите?

– Хотела спросить, не ждете ли вы кого-нибудь.

– Нет. – Он помолчал, потом раздраженно добавил: – Разве я нарушаю какой-то закон? Мешаю кому-нибудь?

– Нет, сидите сколь угодно долго. Хочу только сказать, что место для засады вы выбрали не самое лучшее, если, конечно, таков ваш план. Не забывайте, это же управление полиции. Вас арестуют, как только заметят.

Орри как будто растерялся, и Фрейя подумала, что прочитать его мысли совсем не трудно. Что делать, поблагодарить за совет и вернуться домой или все отрицать? Она надеялась, что он выберет первый вариант. Любая глупость только усложнит ситуацию.

– Не знаю, понимаете ли вы, но судебная система относится к мстителям без какого-либо снисхождения.

Орри молчал и как будто не решался посмотреть на Фрейю.

– Можно сказать вам кое-что?