Ирса Сигурдардоттир - Расплата

Опираясь на кровать, Кольбейн медленно опустился на стул. Только в таком положении ему удалось надеть и зашнуровать ботинки. Справившись со шнурками, он выпрямился и с опозданием обнаружил, что носки у него разные. Под густой пеленой дурмана шевельнулось возмущение. Неужели носки – это что-то такое, о чем нужно предупреждать заранее? А белье? Как можно все перепутать?

Но задерживаться на размышлениях о безобразном поведении жены Кольбейн не стал, а направил мысли на кое-что приятное. В частности, на тот факт, что генеральный директор компании лично позвонил на сестринский пост и поинтересовался его здоровьем. Молоденькая медсестра, принеся таблетки, передала ему пожелания скорейшего выздоровления. Внимание шефа подняло настроение и заменило всякие лекарства. Обычно он замечал Кольбейна лишь при встрече в коридоре, когда общение ограничивалось кивком. В тех же редких случаях, когда шеф обращался к нему с какими-то словами, выяснялось, что он всего лишь принял Кольбейна за кого-то из коллег. Речь всегда шла об одном и том же. Детей у них с Хейдой не было, но сын одного из управляющих играл в сборной Исландии. Поскольку Кольбейну и в голову не приходило указывать шефу на ошибку и тем самым ставить его в неловкое положение, он отделывался общими словами и при первой же возможности смывался.

Закончив с приготовлениями, Кольбейн похлопал себя по коленям, оперся о подлокотники стула и поднялся. Задерживаться в палате не имело смысла. Его выписали: больница напоминала отель в разгар сезона, и о том, чтобы позволить ему остаться, не могло быть и речи, как бы он ни умолял. За дверью уже ожидал, сидя в каталке, следующий пациент.

С чемоданчиком в руке Кольбейн прошаркал в коридор. Претендент на его место посапывал, открыв рот, в каталке. Не считая этого, все было тихо и спокойно. Наступил вечер, и другие пациенты уже спали после приема лекарств, которые раздавались, как сладости. Может, попросить добавить что-нибудь к рецепту? Если он собирается выйти в понедельник на работу, то за уик-энд нужно как следует выспаться. Хотя нет, лучше помолчать. Когда Кольбейн утром обратился с такой просьбой к врачу, тот высказался против, порекомендовав отдохнуть пару недель. Но такое невозможно. Он обязан выйти на работу хотя бы для того, чтобы положить конец слухам. В офисе, конечно, все только о нем и говорили, но его это не трогало.

Кольбейн остановился у стеклянного закутка, в котором, склонившись над бумагами, сидела дежурная сестра. Поначалу она не заметила его и, только когда он постучал по стеклу, подняла голову и улыбнулась.

– Ну что, всё? – Кольбейн кивнул, и она снова улыбнулась: наконец-то они избавлялись от него. – Как себя чувствуете?

– Как сказать… Нормально. Хотя и не очень. Не знаю.

– Такое бывает. Но самое опасное позади, и вы, несомненно, полностью выздоровеете, если будете следовать нашим советам и не станете торопиться.

– Да, конечно. – Интересно, не придется ли ему самому спрашивать о рецепте? Пока что все выглядело так, будто она забыла о нем.

– За вами приедут?

К своему собственному удивлению, Кольбейн ответил без всякого стеснения.

– Нет, я возьму такси.

– О’кей. Могу вызвать, если хотите. – Медсестра вдруг как будто вспомнила что-то. – Какая ж я глупая, совсем забыла… Ваш босс, когда звонил тогда, сказал, что пришлет за вами машину. Может быть, уже ждет – я тогда сказала, когда вас отпускают. Вы проверьте, а если нет, тогда и такси вызовете.

Глуповатая улыбка скользнула по лицу Кольбейна прежде, чем он успел ее погасить. Возможно, на работе к нему и впрямь относятся сочувственно и доброжелательно. Куда приятнее изображать жертву – беднягу Кольбейна, – чем числиться подозреваемым в причастности к отвратительному злодеянию. Злодеяние. Именно этим словом он пользовался для обозначения того, что случилось в подземном гараже. Злодеяние. Это слово выражало его почтительное отношение к инциденту, не ассоциируясь при этом с ужасным образом изуродованного тела и жутким хрустом ломающихся костей. Переборов нахлынувшую волну головокружения, Кольбейн попытался сосредоточиться на сидящей за стеклом женщине и отогнать все мысли о том, чего уже не изменишь.

– Я могу получить у вас рецепт?

– Ах да, верно. Об этом позаботился доктор, который вас выписывал.

Она достала рецепт из стоявшей на столе картонной коробки.

– У вас есть кто-нибудь, кто сможет сходить завтра в аптеку?

– Да, конечно. – Кольбейн солгал – обратиться за помощью ему было не к кому. Он забрал рецепт и бумажный пакет с несколькими таблетками.