Ирса Сигурдардоттир - Расплата

И все же в это утро Хюльдар пребывал в таком прекрасном настроении, что не только не испытывал никакой злости к Эртле, но и вообще был настроен благодушно в отношении всего мира, поскольку вечер накануне прошел как нельзя лучше.

Хюльдар не мог понять, чем же таким он отличился вдруг в глазах Фрейи. Он никогда не понимал женщин, как, впрочем, и мужчин, и не мог представить, что происходит в их головах. Так или иначе, какова бы ни была причина, она согласилась принять его – и, в кои-то веки, не для того, чтобы обсудить убийство или дурное обращение с детьми. Фрейя пригласила его к себе и поначалу держалась тихо, словно уже успела пожалеть о своем решении. Но Хюльдар сразу позаботился о том, чтобы не дать ей шанса поставить в его визите вежливую точку. В отношениях с противоположным полом он был ветераном как марафона, так и бега с препятствиями. В конце концов она расслабилась – под влиянием то ли вина, то ли полицейских анекдотов, это было неважно. После того как они выпили две бутылки красного и она принялась слегка заплетающимся языком нести какую-то фигню о няньках и воскресном папе, Хюльдар переместился на софу и на протяжении всего вечера подтягивался к ней все ближе и ближе. Фрейя не оттолкнула его, и в какой-то момент дело дошло до того, что уже трудно было понять, кто из них первым сбросит одежду.

И вот тогда-то ему открылась истина. Если он хочет от этой женщины чего-то более глубокого и серьезного, чем случайный секс, тогда пьяный перепихон на продавленной софе без подлокотника – не самое хорошее начало. В общем, вместо того, чтобы воспользоваться преимуществом, Хюльдар отодвинулся и сказал, что ему пора. Фрейя уставилась на него остекленевшими глазами, растерянно и удивленно, не замечая размазанной помады. На секунду его решимость подверглась испытанию, но он все же сдержался и даже нашел в себе силы поблагодарить ее за приятный вечер.

В ожидании такси Хюльдар поднял голову и увидел стоящую у окна Фрейю. Она смотрела на него, и он решил интерпретировать этот взгляд как свидетельство того, что поступил правильно. Большинство женщин, с которыми он спал, утром так мучились от похмелья, что не могли и рукой помахать на прощание. Зрелище это оставляло настолько неприятное воспоминание, что он никогда не пытался связаться с ними, а они – с ним; потому, наверное, что его лицо отныне и навек ассоциировалось у них с тошнотой и головной болью, а удовольствие от ночного секса рассеивалось, как туманная дымка.

Чтобы напомнить о своем присутствии, Эртле пришлось постучать пультом ДУ по проектору.

– Ты что, не слушаешь? – Она нахмурилась. Как и у Хюльдара, под глазами у нее темнели круги, но у нее они были результатом тревоги и усталости, а у него – следствием выпитого красного вина и зарождающихся сомнений в правильности вчерашнего решения. – Если ты не в состоянии сосредоточиться на работе, я найду себе другого помощника.

– Всё в порядке. Просто отвлекся на минутку. Извини. – Хюльдар постарался собраться. – Можешь повторить последнее?

Эртла неодобрительно покачала головой, но сделала как он просил. В комнате остались только они вдвоем. Она попросила его задержаться ненадолго, и Хюльдар ожидал, что либо услышит извинение за ее вчерашнюю вспышку, либо получит выговор. Как всегда непредсказуемая, Эртла не сделала ни того, ни другого.

– Собираюсь в больницу – надо взять показания у Кольбейна, того парня, который протащил беднягу Бенедикта через поручень. Врачи дали наконец разрешение. Ты со мной?

– Да. Конечно. – Хюльдар немного удивился, но виду не подал. Показания Кольбейна были важны; первая попытка взять их, предпринятая, когда Хюльдар находился на свалке, закончилась скандалом: Эртлу и ее коллегу выпроводили из больницы и запретили возвращаться до выздоровления пациента. Хотя Кольбейн и не пострадал физически, все случившееся стало для него глубоким потрясением. Вернувшись в тот вечер домой, он перенес сердечный приступ и был отправлен на ангиопластику. На следующий день Эртла заявилась к нему, чтобы взять показания, и Кольбейн едва не попал снова на операционный стол.

– Нас впустят? – спросил Хюльдар.

– Да. Они понимают, как важно для нас поговорить с ним. – Стараясь не встречаться с ним взглядом, она принялась перебирать лежащие на столе бумажки. – Пришлось просить начальство поговорить со старшим консультантом. На мои звонки врачи даже не отвечали. Один только раз трубку сняла медсестра, да и та лишь накрутила мне хвост. Как будто у меня одна лишь цель: устроить Кольбейну еще один сердечный приступ.