Лора Гриффин - Грань подчинения

Райан не сомневался в ответе на вопрос « почему », но кто мог хотеть этого, по-прежнему оставалось загадкой.

— Эмма вела собственное расследование. Пыталась раскопать что-нибудь о расследование авиакатастрофы, — сообщил Райан Джейку. — Был обнародован предварительный отчет и до нее дошли слухи, что они хотят признать причиной падения ошибку пилота. Но Эмме, как и нам известно, что это чушь.

— Ясно. Я почему-то так и думал, — признался Джейк. — Но если ты говоришь, что они пытаются замять дело, то чего кто-то может хотеть от Эммы?

— Хотят заставить ее замолчать.

На линии повисла мрачная тишина.

Райан обвел взглядом номер Эммы, отчаянно ища, что он мог упустить, хоть что-нибудь, что могло дать подсказку. Он словно был в аду. Райан чувствовал девушку, ощущал ее запах, но ее нигде не было. Его взгляд остановился на белом кружевном лифчике, висящем на ручке шкафа. Точно такой же он снял с нее вчера ночью, и Райана пронзила острая боль.

К черту все, почему она сбежала от него? Ему нельзя было выпускать ее из виду ни на секунду.

— Ладно, предположим, существует некое прикрытие происходящему, а Эмма угрожала раскрыть правду, — начал Джейк.

— Кто бы не увез ее, вероятно, этот человек хочет знать, что именно она знает, чему была свидетелем до падения самолета и после, и что она кому успела рассказать. Значит, ее не станут вот так сразу убирать. Сначала с ней захотят поговорить. Где-нибудь в приватной обстановке.

— Мне нужен адрес «Орион Шиппинг», — подвел итог Райан.

— Я работаю над этим. Но пока что у меня есть только адрес почтового ящика в Лос-Анджелесе.

— У Мейс есть адрес. Заставь ее дать его тебе.

— Ага, она уже не отвечает на мои звонки, — проинформировал Райана Джейк. — Думаю, сейчас она по уши в делах. На самом деле, я готов поспорить на любые деньги, что федералы собирают команды, чтобы устроить облаву на это место, где бы оно ни было. Когда я выходил из кабинета, я слышал, что кто-то упомянул что-то о военной базе.

У Райна кровь застыла в жилах, когда он представил, как команда мужланов из спецназа выбивает дверь и открывает огонь, и Эмма оказывается в его эпицентре. Райан предпочел бы, чтобы облава была проведена по методу котиков, хитро и с использованием секретного оружия.

Райан склонился над ноутбуком Эммы и вбил в поисковик «Орион Шиппинг». Прокрутил результаты. На первой странице не обнаружилось ничего стоящего.

— Ну же, ну же… Стоп. Кажется, я нашел кое-что, — сообщил он Джейку. — «Орион Шиппинг Энтерпрайзис»?

— Да, они.

— Похоже, они находятся где-то в порту Лос-Анджелеса, — мозг Райана лихорадочно работал, перебирая тактические варианты, пока он записывал адрес на клочке бумаге. — Думаешь, она там?

— Если Эмма жива…

— Она жива, — Райан отказывался верить, что это может быть не так.

— Тогда я чертовски надеюсь, что она там, потому что нам здорово влетит, если мы встанем на пути других служб. Мне бы хотелось найти ее раньше, чем федералы явятся туда со штурмом. Тащи свой зад туда скорее.

Райан выскользнул из номера отеля тем же путем, каким пришел — исчез как дым.

— Уже в пути.

Эмма пришла в себя, но все вокруг было, как в тумане. Тусклое, расплывчатое. Ей пришлось здорово сконцентрироваться, чтобы открыть глаза.

Девушка заморгала в темноте. Все та же темнота, что и раньше. Голова пульсировала от боли, конечности казались неимоверно тяжелыми. А пол под ней был холодным и твердым.

Эмма подняла голову и поморщилась. Она попыталась сменить положение, но руки не двигались, и девушка вспомнила, что они связаны. Клейкой лентой, поняла она, когда провела запястьями по лицу. Рот тоже был заклеен лентой.

В голове одно за другим начали вспыхивать воспоминания, и одновременно накатила ледяная волна страха. Она стояла возле арендованной машины, когда в бок ей уткнулось дуло пистолета и ее заставили сесть во внедорожник.

Надо было бежать. Надо было ударить нападавшего, закричать и завизжать, но ее словно парализовало от ужаса, а теперь слишком поздно. Схвативший ее мужчина был очень крупным и сильным, и от пустого выражения его глаз в груди у Эммы похолодело.

Эти темные, чрезвычайно безжизненные глаза — последнее, что она помнила перед тем, как ощутила, что в руку ей вонзилась иголка.

Эмма заерзала на полу, и вздрогнула, когда при соприкосновении с цементом в руке вспыхнула боль. Голова тоже болела. И шея. От беспрерывного звука капающей где-то неподалеку воды болел мозг. Казалось, что она слушает этот звук целую вечность.