Виктор Гавура - Час цветения папоротников

— Ты видела Галку? — спросила Дина, — Как она после родов подурнела, бедняжка! — подкатив глаза под лоб, Дина сокрушенно покачала головой.

На ногтях у Дины был ярко розовый лак с блестками, а на веках, розовые тени с такими же золотистыми блестками. Когда она говорила, то излишне оживленно жестикулировала, от чего во все стороны разлеталась пена, а ее густые темные брови при этом выделывали невероятные кренделя.

— Да, видела. Посмотреть приятно… — припомнив их общую знакомую, усмехнулась Ирина, иронично скривив губы.

Она ни о ком хорошо не отзывалась и была весьма чувствительна ко всему смешному. У нее было какое-то злорадное чувство юмора, она насмехалась над всеми и всем, язвительно и метко. В своих шутках она не знала меры, не щадя ни друзей, ни врагов и, играючи, раздирала их в клочья, чтобы поточить свои когти.

— Я, Динка, вчера у Карины была. Она теперь на садо-мазо перешла, — с увлечением начала рассказывать Ирина, — Разгуливает по флэту вся в латексе и в прищепках, в одной руке дилдо, в другой, плетка, а ее Зайка в ошейнике рыдает, цепями к стулу привязанная. Угорают по полной!

— А я утром перемеряла все, во что влазила моя задница, — не дослушав и, что уж вовсе бестактно, перебив Ирину, совсем не к месту сказала Дина. И замолчала, поглядывая на Ирину с таким видом, будто Ирина чрезвычайно интересуется всем, что с ней происходит.

— Ну, и как?.. — не дождавшись, когда Дина продолжит, после продолжительного молчания с раздражением спросила Ирина.

После бесконечной суеты в банке Ирина заметила, что у нее появилось много свободного времени, и она не то что бы упала духом, но сделалась болезненно обидчивой.

— Остались только туфли… — Дина трагически надломила бровки домиком и сделала огорченное лицо, хотя глаза ее смеялись. В этом состояли все ее новости, и теперь она в торжествующем молчании наблюдала, какое впечатление они произвели на Ирину.

— Не забивай дурь свою мозгами, — покровительственно обронила Ирина, внимательно и недобро посмотрев на Дину. Подумав при этом, что у Динки между ног такая дыра, что через нее можно читать ее мысли.

Дина уже не раз пыталась улучшить свою фигуру диетой. Борясь с избыточным весом, она садилась на жесточайший рацион, объявляя запрет на белки, жиры и углеводы; ела только неубойное и то в гомеопатических дозах; принимала слабительные и мочегонные таблетки; по несколько раз на день ставила себе очистительные клизмы, после каждой из которых проводила контрольное взвешивание. Эффект от героических ее усилий, конечно же, был. Так продолжалось дня два-три, от силы, четыре. Потом она не выдерживала и срывалась, и все заканчивалось батоном сырокопченой колбасы или внушительным шматом ветчины, съеденной среди ночи, не отходя от холодильника, и шестью набранными кило, вместо трех сброшенных.

У самой же Ирины никогда не было проблем с лишним весом. Во время ее бесчисленных приключений ей случалось сильно худеть, но незаметно для себя она восстанавливала эти потери, всегда оставаясь в отличной форме. Ирина считала, что все диеты и ухищрения виртуозов пластической хирургии, с помощью которых женщины борются с избыточной массой тела, совершенно не эффективны. Естественным регулятором веса женщины является ее личная жизнь. Об этом она когда-то прочла в одном из медицинских журналов Сергея.

Оказывается, в ответственный период взаимоотношений с партнером, женский организм стремится принять наиболее привлекательную для мужчины форму. А этап спокойствия и уверенности в своем мужчине сопровождается увеличением массы тела. Колебания веса могут превышать семь килограммов и зависят от того, насколько женщина ощущает себя счастливой. Так что у Динки с мужем все в порядке и, похоже, ее отношения с этой паскудницей приближаются к концу.

Ну и черт с ними и с ней! Тело у этой молодящейся вешалки и правда расплылось, как квашня, не вызывает никаких чувств, кроме тошноты. Да и знакомые уже смеяться стали, подружился Ирод с Динозавром. А на свои вещи, якобы ставшие ей не впору, Динка явно клевещет, она всю жизнь провела в ночной сорочке…

— Я по дороге к тебе встретила своего бывшего мужа, — вспомнив, раздосадовавшую ее встречу, сказала Ирина, глядя куда-то мимо Дины из-под хмуро сдвинутых бровей.

— Ирэн, ты до сих пор на него западаешь? — капризно надув губки, ревниво спросила Дина.

Она каждый раз демонстрировала Ирине свое недовольство, когда та говорила о мужчинах. Это было все, что она могла себе позволить против Ирины. В дружбе лесбиянок не бывает равноправия. Из двух, одна, ведет себя, как госпожа, а другая ‒ как преданная наперсница своей госпожи. Дина восхищалась своей подругой, у нее вызывала восторг ее красота и грация, она преклонялась перед живостью ее ума и чувством юмора. Они весело в свое удовольствие проводили время, хотя обе чувствовали, что в их отношениях нет, и не может быть будущего. Но Дина была слишком беззаботна, чтобы заглядывать в будущее, а Ирине на будущее было наплевать, ее интересовало только настоящее, ‒ то, что сегодня и сейчас.