Виктор Гавура - Час цветения папоротников

— Спокойно, сейчас все уладим, — чуть обернувшись, прошептал он стоящей за его спиной Вере. Ей стало холодно, ее охватил всеобъемлющий неземной холод, неуемная, неудержимая дрожь сотрясала ее.

— А ну, заткнись, лось разговорчивый! — раздался очередной окрик. — Одно слово и стреляю! Всем разворот и свал назад! Шаг в сторону, стреляю без предупреждения! А ну, шагом марш!

Сергей стоял, неловко двумя руками обхватив лопаты, мучительно стараясь придумать, что ему сделать. Но перед угрозой пистолета он ничего придумать не смог. Ситуация была проигрышная при любом исходе и, подчинившись, он пошел, куда им приказывали. Их под конвоем провели через большую квадратную пещеру, где была развилка с пророческой надписью на двери, и повели дальше.

Тот же злобный голос отдавал приказания, куда идти и Алексей понял, что их конвоиры ориентируются, куда их ведут. Вскоре они оказались в тупиковой пещере с одним выходом, там, где нашли клад. Вокруг были беспощадно монолитные стены, пол да потолок, они не оставляли ни малейшей надежды вырваться. Единственный выход из этой пещеры был тот, по которому они сюда пришли.

Алексей не боялся захвативших их бандитов. Он не только умел держать удар, но и обладал хорошо поставленным сильным ударом с обеих рук. В каждой руке у него было по нокауту, если бы он продолжал заниматься боксом, сейчас бы выступал в тяжелой весовой категории. В тесноте подземных переходов он мог уложить каждого из них с любой позиции.

Надо только правильно выбрать, кого из них вырубить первым, того, что с пистолетом или того, что с обрезом, и подступиться к нему на удар. Он понимал все значение этого удара. Но хромой гопник его опередил, не приближаясь к нему, он навел на него пистолет, и пролаял тем же милицейским голосом:

— Ты, длинный, лицом к стене! Руки за спину! А вы, двое, на колени, живо! Руки за голову!

Пока двое бандитов вязали Алексею руки, третий, до боли упер ему в спину дуло обреза. Они связали его так быстро, что Алексей не успел ничего предпринять.

— Вяжите теперь этого, — стволом пистолета Смык указал на Сергея. — Пусть отдохнет пока.

Так же быстро они связали и Сергея. Быстрота произошедшего ошеломила его. Он понимал свое жалкое положение, негодовал на себя, ведь все это можно было предусмотреть. Но он не мог преодолеть охватившую его слабость. Он не в силах был сосредоточиться, подумать, что предпринять, он не мог даже пошевелиться. Страх обессилил и сковал его крепче веревок.

Смык сразу выделил Алексея, решив, что он среди них главный.

— Говори, где золото?! — пролаял Смык в лицо Алексею. От него исходила такая звериная злоба, что Алексей почти физически ощутил волны ненависти, накатывавшие на него.

— Мы его не нашли, — твердо сказал Алексей, глядя ему в глаза. — Это я их сюда привел. Взял их за компанию, чтобы страшно одному не было. Где золото, они не знают. Отпустите их, и я вам покажу, где его искать.

— Ты чё, бля, условия мне ставить будешь?! — скривил тонкие губы Смык. — Ты мне все покажешь!

Они долго и методично избивали Алексея. Он умел держать удар, ему были знакомы вспыхивающие электрические круги перед глазами, вкус крови во рту и шатающиеся зубы. Но здесь был не ринг, и били его четверо здоровых мужчин, связанного, прижатого к земле. Тяжелые удары в лицо гвоздили его голову к земле, от них нельзя было уклониться, на мгновение они разбивали сознание на мелкие осколки, которые тут же, собравшись воедино, нещадной кувалдой разламывали голову мучительной болью.

Заметив, что Алексей уже не чувствует ударов и сейчас потеряет сознание, Смык резким окриком: «Стали!», прекратил избиение. Он взял у одного из них нож, который они отняли у Сергея, и медленно поводив им перед глазами Алексея, сверху вниз разрезал ему лицо от виска до подбородка. Алексей не отреагировал на это даже стоном. Глаза его сделались сонными и ничего не выражали.

Сергей не мог вынести того, что происходило. Он отвернулся, чувство скорби и гибельной тоски охватило его. То, что случилось, было чернее самых зловещих его предчувствий. Ловушка захлопнулась. Им всем предстояло погибнуть мучительной и бесследной смертью. Вот она — цена лишнего слова, плата за глупость в серьезном деле.

— Упрямый, лось! — злобно ощерился Смык. — Прощайся с пальцами, сучара, — скаля золотые зубы, он обвел взглядом своих подручных. — А ну, валите его на живот и развяжите руки.

Они втроем заломили левую руку Алексея за спину, а правую, прижали к земле. Наступив ногой на кисть, Патлява лопатой отрубил ему пальцы на правой руке. Нечеловеческий крик вырвался у Алексея и оборвавшись, повис в тишине. Он потерял сознание. Беспамятство продолжалось недолго, мучительная боль в руке, первое, что он почувствовал. Следующее, что ощутил Алексей, был удар в живот. Он застонал и открыл глаза. Над ним стояли все те же. Патлява снова ударил его ногой под ребра, склонился над ним и с ненавистью прошипел: