Евгений Чухманов: История одного открытия. История одного убийства. Остросюжетная криминальная повесть

День был нежаркий. Место для синтеза я выбрал у реки за кронами деревьев, чтобы изредка проблескивающее из-за облаков солнце не проникало в колбу. Это был высокий берег реки. Сплошь была глина, и было довольно скользко.

Я включил установку. Мешалка медленно заработала. Температура в колбе установилась на уровне -17 0С. В качестве охлаждающей бани я использовал смесь хлорида натрия и снега, который спешно намораживал в холодильнике за день до синтеза. Я начал потихоньку прикапывать пероксид водорода к смеси F и концентрированной серной кислоты. Я помнил, что с перекисями температуру необходимо держать на уровне не выше -5 0С. В противном случае может произойти авторазогрев реакционной массы, и можно будет готовиться к чему угодно. Даже к полету на Марс!..

Вначале синтез шел спокойно. Я поддерживал температуру смеси на уровне -10 0С. Спустя два часа синтеза, когда была добавлена уже половина пероксида водорода, в колбе в большом количестве на дне собиралась взрывчатая перекись – производное F.

В бане я часто менял смесь на новые порции снега – они хранились в термосах, которые для большей уверенности держал под водой реки.

Пошла вторая половина синтеза. Я устал и стал добавлять новые порции пероксида водорода более спешно. Температура установилась на уровне -7 0С. Спустя следующие полчаса, в колбе образовалось около одного литра перекиси F. Вещество было загрязнено исходным F и оттого выглядело ярко-красным. Такие большие количества взрывчатки мне еще никогда не удавалось получить за один синтез!

Когда я пошел доставать термос из воды, неаккуратно прошелся по краю реки. Под ногами тут же стало скользко. Прибавляя очередную порцию пероксида водорода, я поскользнулся на глине. От резкого и неловкого движения выдернул кран из капельной воронки и кубарем покатился вниз. Пока я, кувыркаясь, скатывался к реке, заметил, что моя установка сильно задымилась. Вскоре мое нерасторопное тело оказалось в реке. Шумящие струи воды быстро начали заполнять поры сухой одежды. Я слышал, как поднимались из нее вверх пузыри воздуха. Потом услышал мощнейший взрыв. По воде прошла ударная волна, я почувствовал ее огромную силу. В воду полетели комья земли, как град…

Я вылез на берег. Резко заболела голова, в ушах стоял непонятный звук – кроме него ничего не было слышно, хотя видно было, как ритмично качаются ветви деревьев под ветром. На месте моего трехчасового синтеза дымилась глубокая воронка. От установки не осталось и следа. Большая часть берега обрушилась в воду вместе со мной. У меня даже не было времени испугаться. Деревья потонули во мраке серого дыма. Он прошелся над поверхностью речной глади и растворился как призрак, унесший с собой доказательства опасного синтеза…

Однажды осенним холодным днем мы с Игорем вышли во двор. Теплая тюбетейка на мне немного стесняла дыхание. Игорь отошел за коляской – мы собирались вывозить некоторый прошлогодний хлам из дома. Так, еще были некоторые небольшие дела, в основном, связанные с перекладыванием вещей с одного места на другое…

В смуглом воздухе летал запах коптящих дров – сосед жег буржуйку, приспособленную у него для варения кормов скоту. Топил он ее почти всегда чем попало. Игорь решил передохнуть от многочисленной рутинной работы и отлучился всего на несколько минут. Я же, увлеченный тем, что случайно откопал посреди хлама забытый когда-то свой тайник реактивов, загадочно и внимательно рассматривал практически полностью стершиеся со временем записи на склянках черного и зеленого цветов…

Как оказалось, это были реактивы из школы и университета, некоторые Пашкины препараты. В изобилии одна только серная кислота, разбавленная до шестидесяти процентов. Тут же откопал ароматные кетоны – аналоги ацетона. Я помнил, что они тоже легко образуют взрывчатые перекиси. Причем, реакция проходит моментально – за пять-десять минут!

Пока не было Игоря, я слил самый легкий из имеющихся кетонов с разбавленной серной кислотой. Затем добавил туда кристаллическую перекись водорода. Она сразу растворилась, и смесь стала однородной. Внешне реакционная масса стала похожа на мутную горилку. Я встряхнул ее несколько раз из интереса, но ничего не изменилось.

Прождал еще пятнадцать минут…

По истечении времени заглянул в колбу и увидел два слоя. Я вылил реакционную массу в двухлитровый стакан с холодной водой. На дно тут же выпали небольшие капли, собравшиеся в единую сплошную массу. Несомненно, это была желанная перекись!