Десмонд Бэгли - Оползень

Я вышел из полицейского участка, пересек улицу и подошел к Дому Маттерсона. Первым человеком, которого я увидел в фойе, оказалась миссис Эдертон.

– Привет, – сказала она весело. – Куда идете?

Я глянул ей прямо в глаза.

– Иду потрошить вашего брата.

Она залилась своим неестественным смехом.

– Знаете, я бы этого вам не советовала. У него теперь телохранитель. Вы к нему и близко не подойдете. – Она посмотрела на меня оценивающе. – Значит, старый шотландец вам что-то говорил обо мне?

– Ничего в вашу пользу.

– Нет, правда, я бы на вашем месте не пошла к Говарду, – проговорила она, когда я двинулся к лифту. – Неужели вам хочется лететь с восьмого этажа? Кроме того, вас хочет видеть старик. Поэтому я здесь, я вас ждала.

– Булл Маттерсон хочет меня видеть?

– Именно. Он послал меня за вами.

– Если он хочет меня видеть, я ведь часто бываю в городе, – сказал я. – Он найдет меня, когда ему нужно.

– Разве так можно относиться к старому человеку? – сказала она – Моему отцу семьдесят семь, мистер Бойд. Он почти не вылезает из дому.

Я потер подбородок.

– А зачем ему, а? За него все делают другие люди. Хорошо, миссис Эдертон. Я готов повидаться с ним.

Она сладко улыбнулась:

– Ну вот, я знала, что вы поступите правильно. Мой автомобиль на улице.

Мы забрались в "континентал" и выехали из города в южном направлении. Сначала я думал, что мы направляемся к Лейксайду, форт-фарреллскому варианту пригорода с домами высшего класса. Там жили все крупные чиновники Корпорации Маттерсона. Но мы миновали его и проследовали дальше на юг. Тогда мне пришло в голову, что ведь Булл Маттерсон не крупный чиновник и он не причисляет себя к высшему разряду. Он царь и построил себе приличествующий своему сану дворец.

По пути миссис Эдертон почти все время молчала, потому что я довольно грубо осадил ее. У меня не было настроения слушать ее болтовню, и я дал ей это понять. Ее это, по-видимому, не задело. Она курила сигарету за сигаретой и вела машину одной рукой.

Дворец Маттерсона оказался типичным французским замком, по размеру больше, чем дворец Фронтенак в Квебеке. Я понял, увидев дом, что собой представляет Маттерсон. Это был экземпляр, подобные которому, как мне казалось, вымерли еще в девятнадцатом веке: барон-грабитель, готовый совершить налет на железную дорогу или корпорацию, а затем использовать добытые деньги, чтобы награбить сокровищ в Европе. Просто удивительно, что такие люди еще существуют в середине двадцатого века, но эта порода на редкость крепкая.

Мы вошли в холл, просторный, как средних размеров футбольное поле, обставленный рыцарскими доспехами и прочим антиквариатом. А может, это были и подделки под старину, не знаю. Впрочем, какое это имеет значение! Важно, что обстановка отражает характер Маттерсона. Мы миновали громадную лестничную клетку и подошли к двери лифта, незаметно расположенной в углу. Кабина была тесной, и миссис Эдертон не упустила случая поприставать ко мне во время подъема. Она крепко прижалась ко мне и произнесла с упреком:

– Вы не слишком добры ко мне, мистер Бойд.

– Я вообще не очень общаюсь с гремучими змеями, – ответил я.

Она дала мне пощечину, а я дал ей сдачи. Я, конечно, согласен с понятиями о слабом поле при условии, что он действительно слабый. Нельзя же быть и слабым, и наглым одновременно, не правда ли? Я ударил ее не сильно, но это оказалось для нее настолько неожиданно, что она в ужасе уставилась на меня. В своем окружении она привыкла раздавать мужчинам пощечины направо и налево, а тут какой-то невежа не оценил ее по достоинству.

Дверь лифта бесшумно открылась. Она выбежала и, показывая рукой в конец коридора, придушенным голосом произнесла:

– Туда, черт бы тебя побрал! – И поспешила в противоположном направлении.

Дверь вела в кабинет, обрамленный шкафами с книгами, тихий, как усыпальница. Должно быть, немало благородных коров пошло под нож ради того, чтобы переплести все эти книги. Светло-коричневая кожа тускло поблескивала – то ли от того, что их много читали, то ли от забот какого-нибудь лакея, начищавшего их время от времени заодно с хозяйскими ботинками. На противоположной стене кабинета находились высокие, от пола до потолка, окна. Перед окнами стоял большой стол, покрытый зеленой кожей с золотым тиснением.

За столом сидел человек – Булл Маттерсон.

Я знал, что он на пять лет старше Мак Дугалла, но выглядел он на пять лет моложе – бодрый старик с подстриженными усами такого же металлического оттенка, как волосы на голове. Он был крупный, плотный, широкоплечий, все еще мускулистый. Я понял, что он до сих пор занимается спортом. Единственное, что выдавало возраст, – это коричневые пятна на руках и несколько отрешенный взгляд голубых глаз.