Михаил Никитенко - Тяга к прекрасному. Авантюрная повесть

На шум устроенный в приемном покое открылась дверь перевязочной, и высунулась голова дежурного хирурга.

– Что у вас тут?… – спросил он недовольно.

– Он у меня мобилу забрал. – всхлипнул подросток.

Костя, молча, показал на мобильник зажатый в здоровой руке подростка и развел руками.

– Так ведь отдал! Людям надо помогать! – резонно заметил хирург и призывно кивнул головой неудачливому скейтбордисту. – Заходи…

7

Было видно, что профессор к концу «послеобеденного моциона» устал. Говорил он реже. Появилась отдышка, и выражение на лице потеряло радушие, излучаемое в столовой. Теперь оно напоминало усталую гримасу марафонца, который выбрал неверный темп, не рассчитал свои силы и на последних километрах до финиша серьезно задумался – бежать ему дальше, или не бежать, а может лучше к чертовой матери сойти с дистанции.

На четвертый этаж, где была его квартира, профессор Карпов поднялся с усилием. Он запыхался. Крепко держался за локоть своей спутницы, останавливался на каждом этаже и грустно улыбался, как будто извиняясь.

Девушка уже подумала, что, скорее всего сегодня экскурсии не будет. Лучше гостеприимному хозяину вызвать врача, пока он не отправился следом за своей женой. Но когда они поднялись к нему на этаж, профессор немного воспрял духом.

Доверив Инге подержать сумку с камнями-самородками, он достал связку ключей, открыл входную дверь и попросил ее задержаться на лестничной клетке.

– Мне надо снять квартиру с сигнализации… – сказал профессор, вошел в квартиру один и прикрыл входную дверь.

Из-за прикрытой двери было плохо слышно, но девушка поняла, что он с кем-то разговаривает по телефону.

Через пару минут Дмитрий Евгеньевич впустил ее к себе. Помог снять куртку, дал тапочки, и они пошли осматриваться.

Квартира была большая, с длинным коридором, тяжелыми застекленными дверями, паркетным полом.

«Как у профессора Преображенского в „Собачьем сердце“…» – решила девушка.

– Начнем с зала, не спеша… – предложил профессор.

Они вошли в зал, и у Инги сразу появилось чувство, что в комнате кто-то есть и пристально смотрит на нее. Вход в смежную с залом комнату охраняли две мраморные статуи обнаженных девушек, но следили за ней не они. Она оглянулась вправо и чуть не вскрикнула – на нее уставилась выпученными глазами дикая темнокожая человеческая физиономия в чалме на резном блюде, которое висело на стене.

– Голова мавра! – радостно воскликнул профессора. – Барельеф. Правда как живая?

– Да уж – жуткая физиономия. – ответила девушка. – Очень страшно!

Довольный произведенным эффектом профессор стал знакомить ее с остальными экспонатами, переходя из комнаты в комнату. Картины, фарфор, старинная мебель, мраморные статуи. Дом у Дмитрия Евгеньевича был действительно как музей! И обо всем он очень интересно рассказывал. Видно последнее удовольствие в жизни у человека осталось – созерцать свои сокровища.

Еще одним странным предметом этой экскурсии были руки профессора. Они у него оказались чересчур длинные, и как Инга не пыталась выдерживать между ней и хозяином квартиры дистанцию, руки его постоянно пребывали у нее на плече, на спине, или на бедре. Ей было непонятно; то ли профессор пытался таким образом удерживать равновесие, то ли грел о девушку мерзнущие ладони.

8

Минут пятнадцать, или больше, Костя слушал завывания подростка из операционной, пока ему вправляли кости на руке.

Пришла стайка пацанов того же возраста, что и воющий за дверью подросток. Потопталась у дверей операционной.

– Да, хреново сейчас Вовану… – предположил один из них.

– Угу… – хмыкнул второй. Добыл из недр своей бесформенной куртки мобильник и украдкой полез в операционную снимать мучения приятеля, но был вытолкнут в макушку чьей-то перепачканной в гипс рукой.

Дружки потоптались пару минут, послушали стоны товарища и ушли курить на крыльцо приемного покоя.

Вместо них в приемный покой ворвалась мама Константина – Тамара Ивановна, женщина деятельная, настойчивая и стала руководить.

– Снимок сделали? – спросила она сына и увидев отрицательный кивок головой смело шагнула в операционную.

– Женщина. Вы куда?!! – раздался из-за двери голос дежурного хирурга.

– Тихо! У меня там сын с переломом ноги, а его до сих пор на снимок не отправили. – сказала ровным безапелляционным тоном Тамара Ивановна.

– Окажем помощь одному больному, примемся за вашего ребенка.