Михаил Никитенко: Тяга к прекрасному. Авантюрная повесть

И вот Егор, пересилив гордость, пришел к полковнику на разговор.

– Так что у тебя с работой? – спросил полковник и сделал приглашающий жест садиться.

– Ничего интересного. Без высшего образования только в продавцы-консультанты… – недовольно ответил Егор, усаживаясь в кресло.

– А тебе сразу директором хочется быть? – спросил полковник.

Егор потупил взгляд и снова нахмурился.

– Охранник и этот посетитель в казино, которого я стулом тогда ударил… – пробормотал он. – Они сняли побои и на меня заяву накатали…

– И что теперь? – спросил Геннадий Александрович.

– Денег просят за моральный и физический ущерб, чтобы дело в суд не отправлять.

– Много?

– Полтора косаря каждому… – проворчал Егор.

– Рублей? – спросил полковник.

Егор хмыкнул, оценив шутку.

– Нет, евро.

– Обойдутся. – ответил полковник. – Оставишь Сергею их данные, с ними решат вопрос без денег.

– Парень, которого я стулом огрел, он сын какого-то чина из облисполкома.

– Я сказал, что ребята разберутся! – отрезал Геннадий Александрович.

Егор согласно кивнул головой и натужно засопел, собираясь мыслями.

– Так что будешь делать с работой? – помог ему Геннадий Александрович.

– Не знаю. – пожал плечами Егор. – А какие есть варианты?

– Можешь поработать с Сергеем. – сказал полковник негромко и кивнул в сторону стоящего за спиной у Егора отставного капитана Решетникова. – У ребят что-то вроде детективного агентства. Я их консультирую… Пойдёшь пока шоферить ну и вообще – на подхвате будешь. Они тебя многому научит. Но ты сам должен понимать, на что идешь. Я тебя силой не тяну. Здесь болтливых бестолочей не любят. Не помогут даже наши родственные связи.

– Я понял. – кивнул головой Егор.

– Хорошо, тогда договорились! – подвел итог разговору полковник. – Там посмотрим, чего ты стоишь.

Парень поднялся с кресла, угрюмо посмотрел на капитана и вышел из комнаты.

– Сережа! – окликнул отставного капитана полковник Одноворов. – Я не против, если ты будешь наставлять и словом и делом этого мальца. Но в серьезные дела его не привлекай и парни лишнего пусть при нем не говорят – паренек строптивый и непредсказуемый.

Решетников закряхтел, давая понять, что строптивый и непредсказуемый родственник ему не по душе.

– Ты против? – спросил Геннадий Александрович.

– Ну мы ведь не страховыми агентами работаем…

– Сережа, давай посмотрим. Если бы не Настя, я бы с ним не нянчился. Но он родственник мой, ну пусть думает, что у вас детективное агентство. Может и сгодиться…

– Правильно Вы ему сказали, Геннадий Александрович, главное чтобы язык за зубами держал. А строптивость мы его объездим. – сказал отставной капитан.

15

Стас Шполянский любил бывать в гостях у профессора Карпова. Ему нравилось чинное, небыстрое хождение вслед за хозяином по комнатам среди экспонатов этой квартиры-музея. Можно в сотый раз, осматривая собрания, прикинуть в уме насколько поднялись в стоимости наиболее значимые предметы коллекции, и про себя восторгаться – это же какая сумма получается! Можно присмотреться к внешнему виду стареющего профессора, отметить, что он еще более сдал (Шполянский знал о больном сердце профессора). И кому-то, а скорее всего Стасу, если правильно повести дело, придется распоряжаться имуществом как душеприказчику. И эта возможность не за горами…

Они познакомились пятнадцать лет назад, когда еще начинающий в деликатных делах о наследствах адвокат Шполянский помог, сам того не понимая, в три-дешево купить профессору у вдовы директора областного театра драмы этюд Шишкина. Теперь этюд висел на стене в зале, в квартире профессора и постоянно бросался Стасу в глаза, служа укором и напоминанием, как плохо, когда ведешь дела в спешке и полном незнании предмета сделки. По последним меркам такой этюд на Западе ушел бы за сорок тысяч евро, а при помощи Стаса профессор купил его у вдовы, собравшейся в эмиграцию и спешно распродававшей собрания мужа, за восемь тысяч. Помощь молодого адвоката оценили, и с тех пор Стас стал радушно принимаем в доме профессора Карпова, в надежде на то, что он опять поможет профессору приобрести что-нибудь этакое по сходной цене.

Для адвоката, узнавшего впоследствии, как он продешевил, это радушие было слабым утешением. Но после смерти супруги Дмитрия Евгеньевича Стас понял, какой у него появился шанс. Теперь он сам искал малейший повод бывать почаще в гостях у профессора и наблюдать за самочувствием хозяина. Надо было как-то деликатно сказать, или напомнить ему о завещании. Хотя Дмитрий Евгеньевич однажды, движимый чувством патриотизма, обмолвился, что он, не имея прямых наследников, планирует передать свои собрания государству. Стас надеялся на то, что профессор пересмотрит свое решение, как только здоровье его серьезно ухудшится и ему потребуется сиделка, которая сможет стать ему компаньонкой и, чем черт не шутит, его прямой наследницей. Адвокат уже подбирал кандидатуру такой сиделки – это должна быть одинокая, уже в возрасте, но еще интересная собой женщина, интеллигентная, домовитая и полностью контролируемая Стасом Шполянским. Разговор о завещаниях деликатный и Стас осторожно искал малейшей зацепки, чтобы повести его в нужном направлении, но как-то не удавалось. Однако последняя встреча с Аркашей Гитлиным и щедрое предложение его клиента заставляла уже поторопиться и начать переговоры, не откладывая в долгий ящик.