Невзирая на это довольно нелестное для особняка описание, нельзя категорически отвергать наличие в нём признаков жизни, – хотя бы по той причине, что в любое время года здесь жила прислуга, состоящая из двух горничных, камердинерши, садовника и привратника. Горничные состояли в штате владелицы без малого лет двадцать; это были изрядно перезревшие девицы, возраст которых вошёл в лицемерную поговорку, из которой следует, что в сорок пять баба ягодка опять. Жители сёл, прилегающих к имению, знали их под именами Шарлотта и Катрин, что отнюдь не указывало на иностранное происхождение почтенных девиц. В действительности это были самые обыкновенные русские девки, которых графиня подобрала в одной из петербургских забегаловок, чем принесла им неожиданное спасение как раз в тот день, когда государственная машина правосудия готова была занести над ними свою карающую десницу из-за обвинения в колдовстве. Об этом вопиющем факте их биографий знали лишь сама графиня и виновницы, что способствовало их цветущему бытию в довольно тихой деревне, затерявшейся в самом сердце Подолии.
Камердинерша госпожи Аллилуевой выделялась, прежде всего крепостью сложения, несколько неестественной для женщины пяти десятков лет отроду. Представьте себе природное творение ростом в два метра с шириной плеч не менее восьмидесяти сантиметров, при этом ширина зада составляла ровно метр. Какой-нибудь художник мог бы без зазрения совести сравнить её фигуру с гитарой, бюст – с двумя церковными куполами, а походку, как ни странно, с плавным движением лебедя по водной глади. Опытный медик или естествоиспытатель, внимательно созерцая сие чудо природного гения, мог бы с уверенностью предположить наличие у данного объекта солидного аппетита и оказался бы прав, ибо мадемуазель Эжени во время обеда с лёгкостью поглощала две средние нормы, рассчитанные для людей физических профессий. И, тем не менее, Эжени, чей внешний облик удивительно сохранял всю прелесть невинности, сочетавшуюся с опытностью бывалой куртизанки, отличалась завидным здоровьем, изощрённым умом и поразительным голосом, который на языке оперных певцов называется колоратурным сопрано.
Что касается привратника Антипа – это был ничем особо не выдающийся старик, родовые корни которого уходили глубоко в древность и могли бы многое поведать о процессе эволюции типичных сельских пьяниц. Когда его упрекали в пристрастии к «зелёному змию», он возмущался, отвечая:
– А что в этом плохого? Мой отец пил, служа привратником в этом имении, а перед ним точно также жил мой дед, а перед дедом – прадед…
Как бы там ни было, свои нехитрые обязанности старик исполнял старательно, – во всяком случае, ровно настолько, чтобы никому не пришло в голову жаловаться.
Остаётся сказать несколько слов о садовнике Мюллере. Он представлял собой типичный образчик баварца – среднего роста, упитанного, молчаливого и скупого. Если у него возникала необходимость общения с представителями надоедливого и болтливого человеческого стада, он ограничивался фразой, состоящей из двух-трёх слов, звучащей, словно выстрел, на ужасном суррогате русского, немецкого и украинского языков.
В безлунные ночи, как сказывали местные жители, некоторым из них приходилось слышать загадочное завывание, напоминающее собачье, исходящее как будто из-под земли; конечно, буйная фантазия человеческая спешила увязать эти неестественные звуки с мрачной личностью садовника.
После того, как мы удовлетворили ваше любопытство касательно прислуги, позволим себе сказать несколько слов о самой хозяйке. Её сиятельство вела праздный образ жизни, проводя её в бесконечных и, казалось бы, бесцельных путешествиях, как будто нарочно пытаясь порождать о себе разнообразные слухи и просаживать состояние, в течение столетий накопленное её неисчислимыми предками, имевшее притязание считаться огромным, – по крайней мере, в фантазиях немногих знакомых. Глядя на белую эластичную кожу изящных ручек госпожи Елены, как её называл Мюллер, на нежный, почти девический румянец её лица, невозможно было представить себе даже в самых смелых фантазиях, что эта женщина может оказаться значительно старше, нежели выглядит. Томные бархатистые чёрные глаза, обрамлённые длиннющими ресницами, кокетливо вьющиеся за ушками кудряшки, грациозные движения, походка, стройность, нежный голосок – всё это было не более, чем десятая часть её прелестей. Наличие при всём этом удивительно тонкой талии да ещё высокого и соблазнительного бюста привлекало к ней в былые времена превеликое множество воздыхателей, стремящихся прилипнуть к этому цветку, словно мухи к свеженькой куче навоза. Чего греха таить: молодая красавица, всесторонне одарённая, родители которой благополучно скончались ещё в то время, когда она находилась в нежном младенческом возрасте, Елена считалась одной из самых завидных и состоятельных невест Российской империи, и обладание свидетельством о браке с ней сулило бы претендентам самые разносторонние выгоды. Среди огромных толп женихов, безжалостно истаптывающих в те времена окрестные поля и леса, среди разносортного сброда нередко попадались и более или менее примечательные претенденты. Среди таковых были некий герцог из Бирмингема, принц из Лотарингии, один из сыновей российского императора – люди, собственность которых превосходила размеры богатства невесты ровно настолько, чтобы никому не пришло в голову упрекать их в поиске материальной выгоды. Впрочем, каждому, независимо от родовитости, состоятельности, красоты и прочих данных, Елена отвечала категорическим отказом:
Читать дальше