Геннадий Дорогов - Посмотри в зеркало. Роман

– А вот винишка нет. Придётся сбегать в магазин. Бросим жребий?

– Давай без вина обойдёмся, – предложил Семён. – Кофейку попьём.

– Чего так? – удивился Виктор.

– Да так, не хочу.

– Может быть, тебе идти неохота. Так я сгоняю – без проблем.

– Нет, я действительно не хочу. Надоело одно и то же: как выпьем, так начинаем тарахтеть про баб да правительство. Вывод всегда один: и те, и другие – сволочи. Я это уяснил и запомнил. Нет смысла опять мусолить эту тему.

Виктор пожал плечами.

– Как скажешь. Наше дело – предложить, ваше – отказаться.

Он поставил чайник. Достал из шкафчика банку растворимого кофе.

– А что, Сёма, ты считаешь иначе? Не сволочи они?

– Ты кого сейчас имел в виду: баб или правительство?

– И тех и других.

Семён неопределенно мотнул головой.

– Не знаю. Сволочей везде хватает. И среди мужиков тоже. Но есть же и хорошие люди. Не могут все быть сволочами.

– А ты кого сейчас имел в виду? Кто «все» не могут быть сволочами?

– Я имел в виду, главным образом, тех. Ну и немножко других. Должны же где-то быть нормальные женщины и нормальные политики. Иначе жить тошно. Полная безнадёга.

Виктор саркастически хмыкнул.

– Должны, конечно, быть. Но это не значит, что они есть. А надёга или безнадёга – это от нас самих зависит. На себя надеяться надо.

Чайник забурлил и отключился. Виктор разлил кипяток по чашкам.

– Вот скажи, Сёма, много хорошего ты видел от женщин? – продолжал он. – А я? Много? Два раза был женат – одна хлеще другой. Но я-то ладно, хоть без крыши над головой не остался. Пусть маленькая хата, однокомнатная, но своя. А тебя твоя Валька вышвырнула как котёнка. И плевать ей на тебя и на твои проблемы.

– Да я сам ушёл. Не стал делёжкой заниматься, – пробормотал Семён. – Что там было делить? А так хотя бы у неё жильё нормальное.

– Ах, да, конечно! – сердито воскликнул Виктор. – Мы же мужчины! Рыцари! А они бедные слабые существа. Вот на этом они нас постоянно и разводят. Да разве только мы с тобой прокололись по этой части? Посмотри на другие семьи. Кошмар! У некоторых внешне всё благополучно, а копни поглубже – ничего хорошего. Или баба трясёт мужика как грушу, или гноб и т под каблуком, или рогами обвешивает как новогоднюю ёлку.

Семён тоже начал сердиться.

– Слушай, тебя и под кофе несёт на ту же тему? Что предлагаешь-то? Плюнуть на женщин и обходиться без них? Есть, конечно, другие варианты, но ни один из них мне абсолютно не нравится. Сам-то сколько подруг поменял за последнее время?

Виктор рассмеялся.

– Разве я сказал, что надо обходиться без женщин? Нет. Зачем отказываться от радостей земных? Влечение к ним заложено в нас природой. Как говорится, сексу не прикажешь. Встречайся с ними, спи с ними. Но планы строй согласно собственным интересам, а не подстраивайся под их прихоти. И в душу их не пускай, иначе наплюют в неё или как-нибудь по-другому нагадят. Для себя живи, а не для тёток.

У Семёна лопнуло терпение.

– Всё, хватит! Надоело! Не хочу больше слышать об этом. Ты меня достал своей болтовнёй. Неужели поговорить больше не о чем?

– Ладно, не будем о бабах, – легко согласился Виктор. – Давай поговорим о правительстве.

– Ну, уж нет!

– Ладно-ладно, Сёма, не заводись! – миролюбиво заговорил Виктор. – Я гляжу, ты всерьёз расстроился. Достали тебя твои соседи?

Семён тяжело вздохнул.

– Да если бы только они. Не пойму, что происходит. Какая-то чёрная полоса. Постоянно натыкаюсь на жуликов, хамов, хулиганов. Одни неприятности. Словно кем-то запущена программа, чтобы доконать меня. Слушай, может быть, и вправду на меня какую-нибудь порчу навели? Или ещё что?

Виктор небрежно махнул рукой.

– Я в эту белиберду не верю. Всё объясняется гораздо проще. Власть распустила людей, вот и развелось всякой мрази. Скоро пройти по улице будет нельзя без каски и бронежилета. И вот тут, Сёма, самое время поговорить о правительстве.

– Как-нибудь в другой раз, – Семён встал из-за стола. – Пойду я, Витёк. Загостился у тебя. Спасибо за завтрак!

– А за диван?

– За диван отдельное спасибо!

Семён простился с хозяином и вышел во двор. На душе было паршиво. Жизнь дала трещину, и эта трещина стремительно разрасталась. В тридцать три года он вдруг почувствовал себя стариком.

Два паренька на ринге отчаянно молотили друг друга. Каждый из них стремился как можно крепче накостылять противнику, совершенно забывая о собственной защите. Остальные ребята уже отработали спарринги и теперь стояли в стороне, наблюдая за последней схваткой. У противоположной стены спортивного зала бывший боксёр Евгений Вдовин отрабатывал удары на большой цилиндрической груше.