Наталия Небылицкая - Рассказы, повести, сценарии и другое

– А тебе зачем на конезавод? – спрашивает один их них, – ты ж не лошадь.

– Так идёт?

– Не-а, – глупая ухмылка на лице – на той стороне остановка в Ласково.

– Чё ты с ней лясы точишь? Эй, гирла, потрахаемся? – второй парень делает шаг в сторону Ольги.

– Да на… такая сдалась-то, глянь, ни спереди, ни сзади, плоскодонка, скелетина, – это третий вступает в «беседу», – а ну-ка, гони капусту!

Ольга спокойно выворачивает карманы куртки, снимает рюкзак с плеч, открывает пустые карманы.

Тот, что предлагал Ольге «потрахаться», хватает её за грудь, потом за шею и тащит к подлеску. Ольга сопротивляется, но парень сильнее. Двое других с весёлым гиканьем принимаются стягивать с Ольги джинсы. Вокруг ни одной живой души. Ольга выворачивается, царапается, шипит сквозь стиснутые зубы. Взвихривается пыль в подлеске, разодран свитерок на худенькой ольгиной груди. И вдруг чьи-то сильные руки выхватывают девушку из этого клубка тел, а парни разбросаны в разные стороны.

Ким Кимыч прижимает Ольгу к себе, гладит по голове:

– Ну-ну, хватит шипеть, всё позади.

Рядом конь прядёт ушами, копытом вздымает землю. Ким сажает в седло Ольгу, да и сам садится позади:

– Ты как здесь очутилась?

– К Доктору ехала, – потом через лёгкую паузу – к вам.

– Экая ты странная девушка! То исчезла никому ни словечка, то появилась. Здесь места-то пустынные, опасно одной шлёндрать.

– Не нуждаюсь!

– То-то я вижу – самостоятельная!

– А вы-то как здесь очутились?

– На станции был, нам из Москвы с проводником лекарства кое-какие прислали. Дала бы телеграмму, встретил бы.

– Адреса-то я вашего не знаю.

– Врушка! Прекрасно ты его знаешь, гордыня заедает. Грех это.

– Не учите меня!

– Не буду, – вдруг миролюбиво соглашается Ким, – на платок, слёзы утри, смотреть тошно.

30. Интерьер. Ипподром.

На трибунах полно народа. В ложе Нездольев и Сидоров. Гонг. Мчатся лошади по беговому кругу. Сидоров и Игорь негромко переговариваются, не отрывая взгляда от дорожек.

– Какого дьявола меня сюда вытащил? – ворчит Сидоров, – на фабрике дел полно.

– В другой раз назначу тебе встречу в казино прямо у игрового стола. Не ворчи, сейчас последний финиш, потом двинем в ресторан.

– Пустая трата времени.

– Учись получать удовольствие от жизни.

– Поздновато уж.

Гонг финиша. Люди вскакивают со своих мест. Загорается табло, на котором значатся клички победителей.

– Пролетели мы, Сидорыч.

– На чужом горбу в рай не въедешь.

– На холке.

– Что ты имеешь в виду?

– У коня-то не горб, холка.

Интерьер. Зал ресторана «Бега».

Игорь и Сидоров за столиком у окна, видны через стекло беговые дорожки, скачут юные наездники – тренируются.

– Всё ж спасибо тебе, я ведь впервые на ипподроме. Забыл сказать – я тут такого художника, специалиста по мебели открыл! Талант громадный. Звать Егор Круглов. Я ему уже эскизы заказал. Покажем тебе, одобришь, новую линию начнём работать, согласен? Только вот с покупателями не просто. Не хочу, чтобы нувориши, выскочки, бандюки, которые страну разорили, разорвали по живому, а теперь жируют.

– Опять завёл свою песню? Учись жить в новых условиях, не ной, не отравляй себе жизнь.

– Всё, всё, молчу. Может, начать переговоры с гостиницами?

– Хорошо, хорошо, – Игорь, уже отключившись, не отрываясь, смотрит через окно, мчатся по беговому кругу лошади, – да оглянись ты, посмотри, какая красотища, идут ноздря в ноздрю. Давай ещё по стопке, а?

– Мне ж сегодня возвращаться на фабрику.

– Зачем? Переночуешь у меня?

– Ладно. Гулять, так гулять! Только сознайся, господин ты мой, за какие такие достоинства мне столь роскошный день устроен? Говори прямо и без экивоков с наядами.

– Нужно, чтобы ты прикупил кое-какие акции.

– И сколько, и почём, и какие?

– Это узнаешь позже, пока мне необходимо твоё принципиальное согласие.

– Ну, во-первых, у меня денег нет, я же не олигарх, а бывший учёный, а ныне – наёмная рабсила. Во-вторых, как я буду платить налоги?

– Всё беру на себя.

– Ага, ясно, значит, мне уготована роль болвана в преферансе. А в тюрьму, если что, сяду я?

– Помнишь, за что меня из института вышибли с последнего курса?

– Ещё бы, весь курс за тебя просить ходил. Острослов ты наш! На чёрта зав кафедрой военной брякнул: «Вас, полковников, как собак не резанных!», кто тебя за язык тянул?

– Отомстил мне полковник Дуболомов, по полной, расстарался – лоб забрили и – в Чечню.

– И?