Петр Алешкин - Беглецы. Роман

Мы живем в период, как это уже было выше отмечено, смены не просто культур, а вообще таких основополагающих для человечества явлений, как типов цивилизаций. Едва ли не краеугольным камнем в этом понятии следует признать морально-этических фактор, а писателей – каменщиками, которые, порой даже невольно, формируют процесс перехода человечества из одной ипостаси в другую. Названные выше братья Стругацкие в ряде произведениях своих («Гадкие лебеди», например) пытались предупредить своих современников о грядущих изменениях в среде русскоязычного этноса, но ясновидение их было признано и в СССР и на Западе в 20 веке за остроумную гипотезу – не более. Только по истечении 15—20 лет после начала так называемой перестройки сознанию обывателя стали ясны те колоссальные сломы в сфере обыденного сознания жителей России, о которых их предупреждали эти писатели за двадцать лет до появления на советском престоле человека с бесовской отметиной на лбу.

Про антиутопии бр. Стругацких теперь предпочитают не вспоминать, предпочитают почитать их книги чтивом для развлечения и для школьников. То же самое может случиться и с замечательным писателем школы критического реализма П. Алешкиным, который на уровне подсознания нашел уже сегодня ответ на вопрос, который обязательно сформулируют наши дети и внуки:

«А к чему стремится тот процесс, что назван „Русской трагедией“?»

Отсутствие морали – это тоже мораль. Более того, аморальность – сверхоружие. Именно в борьбе с аморальностью окружающей дикости выковалась и достигла своих высот античная культура, свергнутая затем почти лишенными морали ордами Азии. Германец либо вест-готт не имел в сознании своем понятия: человек – это творение Божье, имеющее такие же права на существование, как и он. Эту мысль впервые родило раннее христианство, вступившее в смертельную схватку с фашистской моралью древних фарисеев, перейдя затем в структуру сознания людей, обустроивших Россию-СССР, как цивилизацию евро-азиатскую, оседло-кочевую, многонациональную и веротерпимую. Мораль эта позволила практически без кровопролития (в сравнении с суперкровопролитными колониальными войнами европейцев) создать державу ста сорока равноправных национальностей.

Уничтожение этой поликультуры, насилие по переводу России в лоно того, что грядет стать новой монокультурой Европы и Америки (с Азией и Африкой им покуда не справиться) мы наблюдаем в настоящее время. П. Алешкин оказался едва ли не единственным в русской литературе писателем, который в художественной форме отразил этот происходящий каждую минуту процесс.

Дмитрий Анохин – одновременно герой античной культуры и порождение культуры евро-азиатской, гибнет в момент схватки в его душе основ мироздания и объективной реальности. Гибнет представитель двух старых миров и мировоззрений, унося с собой в автомобиле в пропасть плоть от плоти своей, прерывая цепь рода своего. В этом – тоже традиция сугубо античной литературы: трагический герой не должен оставлять после себя наследников.

То, что в Москве осталась дочь у Дмитрия от второго брака, ничего, по сути, не меняет. Москва давно перестала быть Россией, ее жители – давно не россияне, они, согласно романа П. Алешкина «В джунглях Москвы» и романа «Лимитчики», с незапамятных советских времен формировались благодаря селекции прописки и ряда льгот, как представители именно не евро-азиатской, а сугубо американской цивилизации. Джунгли Москвы, описанные П. Алешкиным, практически мало отличаются от джунглей Нью-Йорка, описанных Э. Синклером. Дмитрий Анохин, урожденный тамбовский волк, обречен погибнуть в негодной для него среде обитания: будь то в США, будь то в Москве. Ибо вторая дочь его – уже не волчонок. В Москве она превратилась в комнатную собачку, не более. То есть уже совсем не в русскую женщину…

Кто-то скажет, что все вышесказанное – историческая неизбежность, реальность, которой надо смело смотреть в глаза и принимать новый мир таким, как он есть. Но, на мой взгляд, сие – есть грех нового времени, новой морали, нового мира: грех смирения и самопрезрения. И формируется он в сознании современного русского читателя осознанно – для того, чтобы будущие толпы людей шли на заклание во имя потомков нынешних плутократов-мафиози, подмявших под себя едва ли не все правительства человечества.

Петр Алешкин – один из очень небольшого числа русских писателей, который стремится предотвратить этот страшный процесс. Пусть его герои – беглецы, но они – Герои.