Павел Нестр - Lonely

Он ко мне приставал, не понимая, с кем заигрывает. Ненавижу таких, как он. И еще он тырит у нас вещи из дома!!! Но меня это уже точно не касается! =)) Так как через пару часов будет очень жарко, мой труп начнет разлагаться с удвоенной скоростью, по крайней мере, мне так кажется. В воду я не хочу прыгать, потому что на нашем болотце меня могут заметить люди, в ванне неинтересно и вообще смерть от попадания воды в легкие мне отвратительна. А в землю себя закопать, чтобы меня не нюхали, я не смогу. И поэтому извиняй меня, папуля. Может, ты и поплачешь, увидев умершее чадо, но подумай о том, что теперь тебе не придется меня стыдиться. Я ДУРА» – напечатала Слава, нажатием двух кнопок удалила весь текст и резко закрыла свой ноутбук.

Дура, это по жизни, как все бабы, а я, скорее, дурак, – Слава улыбнулась, покружила по комнате, покачнулась, но устояла на ногах.

«Да, не балерина» – подумала она и рухнула на пол, будто мешок картошки.

Быстро вскочив, Слава взяла со стола чистый листок бумаги, схватила сразу коробку карандашей и снова плюхнулась на пол, даже не поморщившись от боли.

Немного полежав на спине, она начеркала на листочке круг и два крестика в нем. Улыбнувшись получившейся унылой рожице, подошла к большому зеркалу в центре комнаты и прислонила рисунок к животу. Немного полюбовавшись на отражение, она снова села за стол и обвела несколькими цветами свое творение, вернулась к зеркалу и прислонила рисунок чуть выше живота. Она медленно протащила картинку до лица и, резко скомкав листок, отшвырнула его в сторону и, не отрывая глаз от зеркала, плюнула в отражение.

Запрыгнув на кровать и погуляв по розовой простыне несколько минут, Слава выбежала из комнаты. Споткнувшись, она перепрыгнула через лестницу, ведущую на первый этаж, и ввалилась в ванную комнату. Встав на колени перед унитазом, она, будто бы молящийся буддистский монах, склонилась перед грозным божеством. Сунув ладонь в рот, она вызвала рвоту и стала наблюдать за переваренными кусками пищи, вылетающими из ее рта. Кусочки свежих вишен застряли в носоглотке и не давали ей дышать, ребра, соприкасаясь между собой, выдавливали из нее все силы. Чуть приостановив рвоту, Слава задрала голову наверх и чихнула. Вырвавшаяся из носа небольшая струйка крови и кусочек мешавшей ягоды позволили восстановиться доступу воздуха. Опершись руками на унитаз, Слава то глубоко дышала, то стонала, энергия будто вытекала из нее. Голова разламывалась от боли, ей казалось, что она сейчас взорвется, и вот она, смерть, о которой она думала так недавно. Необъяснимо, но возникшая в голове картинка (отец находит ее мертвой около унитаза), помогла – стало легче дышать, а боль стала уходить прочь.

Она уже отдышалась, стояла на ногах, и тут неожиданно начался новый приступ рвоты. Наконец организм отторг все остатки мерзкой полупереваренной жижи.

Я же не принцесса, я не блюю разноцветным конфетти – подумала Слава и моргнула несколько раз, пытаясь стряхнуть микроскопические кусочки засохшей пищи с густых ресниц, и заплакала.

Она вошла в душевую кабину, вальяжно села и включила чуть теплую воду.

Ее пресс от частого сокращения мышц разваливался. Желудок ревел, воспаленный пищевод словно кричал об унижении. Тошнота опять подступила. Дыхание снова участилось. Она чувствовала, как остатки пищи, желудочный сок с едой и желчью рвутся наружу. Кровь и слезы смешались, напора воды не хватало, чтобы смыть их.

Слава свернулась калачиком и завыла, постепенно ее вой превратился в поскуливание, которое сменилось сном. Она дрожала, и в ее голове бушевала война.

К луже посреди дороги подлетел маленький воробей. В надежде поклевать немного семечек, плавающих в мутной воде, он застрял головой в ветках, как неуклюжий страус, уткнувшийся в песок. Мучительное чириканье прекратилось так же стремительно, как и началось: мчавшаяся на всех парах последняя модель «инфинити» ярко-голубого цвета освободила воробья от мучений. Находившиеся в салоне автомобиля Миша и Даша не услышали приглушенного хруста из-под колес.

Синий-синий финик лег на муравья, в поле чисто синем ржавая звезда… – негромко напевал Миша, но его перебила Даша:

Ты все-таки идиот!

Я?! – возмутился Миша.

Да, именно ты!

Потому что я живу с тобой?

Потому что финик голубой. Извини, дорогой, за то, что назвала тебя идиотом, ты не идиот – ты дальтоник. И небольшое уточнение: это я живу с тобой, а не ты со мной. Стоит мне только захотеть, и я от тебя уеду.

Читать дальше